Юлия Андреева - Ближнее море
Воскресенье. Вечер.
– Давай не сегодня, – недовольно кривится Александр Клавдиевич. И то правда – только ему и делать, что в последний вечер выходных работать.
– Давай в понедельник.
– Давай, – немедленно соглашается Олег. – Тебе первый том привезти или сразу оба?
– А она что, еще и длинная? – мрачно осведомился Кононов.
– Страниц девятьсот, тысяча, – с готовностью отрапортовал собеседник.
– М-да… – «Что тут поделаешь». – Привози оба.
– Только там надо сначала сквозь текст продраться.
«Час от часу не легче».
– Кто хоть автор?
Прозвучала незнакомая фамилия.
Итак, перед Александром Кононовым один за другим выкладывалась цепочка выразительных минусов:
1. Читать нужно срочно, хоть на очереди запланированного чтения шкаф не меньше.
2. Рукопись большая.
3. Нужно продираться сквозь текст.
4. Автор никому не известен.
Оставалось добавить, что книга еще и плохо написана, и можно будет смело ставить на этом деле жирный крест. Но подобной характеристики не последовало, и в назначенное время Олег Дмитриев действительно притащил две толстенные папки.
О том, что он вернет рукопись, Кононов знал с самого начала. Но возвратить, даже не попытавшись вчитаться, было невозможно.
Ладно, до точки ясности – и в сторону. Решил издатель, спокойно закончил рабочий день, улегся дома на диванчик, открыл папку, и… … … …. …. … … … ….. ….. ….. ….. …. … …. … … … ….. очнулся где-то на девятисотой странице.
– Есть книги хорошие и не очень, – рассказывает Александр Клавдиевич, – но эта впервые поставила предо мной вопрос: если мы не занимаемся этой книгой, то чем мы вообще занимаемся? Что мы вообще делаем?
Так был принят к изданию роман писателя О’Санчеса «Кромешник».
Одуванчики
Картинка из детства. Первые одуванчики, мы с братом гуляем за домом. Не во дворе, где новенькая детская площадка. Там дует, а бабушка – профессиональный ловец солнца, она выслеживает солнце, ходит за солнцем и таскает нас за собой. Поэтому мы меняем площадки иногда по нескольку раз в день, чтобы все время быть на солнце. Кроме нас выглянули полюбоваться солнышком веселые одуванчики. Мы собираем их в букеты и дарим бабушке. Мне лет пять, а брату три. Но букеты быстро надоедают, и тогда я нахожу песок и начинаю печь пирожки. Песок – мука, немного воды из лужи, а еще мне необходимо яйцо. Я точно помню, что мама клала в тесто яйцо. Я разрываю одуванчик, смешиваю его желтые лепестки с песком. Красота! Еще, еще… Все мои цветы быстро заканчиваются, и я беру одуванчики, протянутые братом. Больше, еще больше… Игра захватывает!
Помню огромные, удивленные и одновременно немного обиженные глаза Виталика.
Будто я сделала что-то не то… Одуванчики!
Когда я пропустила волшебный переход от цветка-яйца к цветку-подарку?!
Я оглядываюсь. Но вокруг больше нет цветов! И бабушка уже нетерпеливо зовет нас домой.
Я смотрю на брата. Могу ли я хоть чем-то загладить свою вину? Судя по тому, что эта история преследует меня всю жизнь, – видимо, нет.
Старая школа
На юбилейном вечере Владимира Евзерова в Москве в Театре оперетты собралось великое множество исполнителей.
Концерт вел Валерий Леонтьев, были Люба Успенская, Песков с балетом, Катя Шаврина, Коля Басков, Аня Резникова, Тамара Гвердцители…
Представляете себе, что творится за кулисами: все приходят, здороваются, целуются, расходятся по гримеркам, одеваются, красятся, а затем выходят и продолжают общаться, разговаривать, делиться новостями… Закулисье гудит, точно улей. Блестят стразы на платьях дам, шуршат шелка, кому-то спешно подкалывают прическу, кто-то пытается разглядеть сквозь щель в кулисах сцену или кусочек зала. При этом все ждут выхода, волнуются или обсуждают последний футбольный матч, договариваются о встречах и совместной работе, флиртуют – словом, жизнь кипит.
Из общей суматохи выделялась могучая фигура Иосифа Давыдовича Кобзона, который в полном одиночестве ходил за сценой и учил текст.
Заинтригованный странным зрелищем, подходит к певцу поэт Юра Баладжаров и спрашивает:
– Иосиф Давыдович, зачем вам это? Все равно все поют под фонограмму, концерт давно записан и ничего уже не изменится.
– Губы должны совпадать, – строго ответил Кобзон. И продолжил свое занятие.
Тигрица в полете
– В ленинградском зоопарке до войны жила белая тигрица, любившая прыгать на руки ко всякому, кто зайдет в вольер, – рассказывает Борис Федорович[17]. – Кто-то приучил, когда была тигренком, вот и…
– И вам приходилось ловить тигрицу в полете?
– Да. Но только зимой, – лицо Бориса Федоровича делается серьезным.
– Почему зимой? – не понимаю я.
– Потому что падать удобнее на мягкое.
Весна, любовь и красное платье
Цвела весна, на мне красное платье и туфельки на каблуках. Я почувствовала твое приближение и выпорхнула навстречу, радостно распахнув объятия. И только тут вспомнила, что мне нельзя целовать тебя на людях и нежелательно летать. Я попыталась остановиться в воздухе, но на моих каблучках давно стерлись кнопки обратного хода.
За спиною стрекотали сделавшиеся уже видимыми крылья, я трепетала в воздухе не в силах ни вновь обрести твердь под ногами, ни пристыженно улететь прочь.
А ты – ты смотрел на меня, не говоря ни слова, но, как кажется, и не досадуя на то, что я опять все испортила, невольно выдав нашу тайну.
Ты уж прости меня. Женщины – они как дети. А тут еще весна, любовь и красное платье…
* * *Мы запутались в наших крыльях.
Белых роз букет
Эдита Станиславовна Пьеха сломала ногу. Состояние удручающее: крах тщательно выверенных планов, депрессия…
Навестить певицу отправился поэт Юрий Баладжаров.
А как обычно принято навещать прекрасных женщин – неважно, двадцать им, сорок или семьдесят два? Юра заторопился к цветочному ларьку.
– Пожалуйста, подберите мне букет белых роз. Только пусть они будут действительно свежими, без черных точек и прочей ерунды. Я хочу подарить их необыкновенной женщине.
Разумеется, продавщица тут же пожелала узнать, кого имеет в виду покупатель. И выяснив, что направляется он к Эдите Станиславовне, подобрала букет белых роз, не взяв за это с Юрия ни копейки.
– Мне важно, чтобы эти цветы попали к Пьехе. Можете ничего не говорить обо мне. Главное, что они уже сегодня будут у нее.
В тот же день, вдыхая аромат дивных роз, Пьеха призналась в своей давней мечте – спеть песню, в которой будут невеста Белая Ночь и жених Питер. И чтобы этой невестой была она…
