Вальтер Кривицкий - Я был агентом Сталина
Мирова-Абрамова я знал много лет. Он был представителем ОМС в Германии с 1921 по 1930 год. Официально он работал в отделе печати советского постпредства в Берлине. На самом же деле он ведал распределением денежных средств и следил за тем, чтобы инструкции Коминтерна, предназначенные для Германии и большей части Центральной Европы, доходили по назначению. В самый разгар активизации деятельности Коминтерна в Германии Миров-Абрамов набрал себе штат из 25 человек — помощников и курьеров. Позже он был отозван в Москву и назначен помощником Пятницкого. Когда старый большевистский состав руководства Коминтерна был уничтожен Сталиным, Мирова-Абрамова, так же как и Пятницкого, убрали из Коминтерна. Благодаря его исключительно тесным контактам с подпольем в Германии он был переведен в Управление советской военной разведки, где и служил до 1937 года. Он погиб в период великой чистки. Абсурдным было заявление Ягоды на процессе в следующем году, где он выступал свидетелем, /114/ что он посылал крупные денежные суммы Троцкому через Мирова-Абрамова.
Финансы Коминтерна и его Иностранный отдел — это лишь небольшая часть забот, лежащих на ОМС. ОМС еще и центральная нервная система Коминтерна. Люди, посылаемые Москвой в качестве политкомиссаров в компартии зарубежных стран, устанавливают все свои контакты через ОМС, который снабжает их паспортами, «надежными адресами» и вообще действует как связующее звено между руководством в Москве и этими политическими агентами за рубежом.
Известным комиссаром Коминтерна в Соединенных Штатах еще несколько лет назад был венгерский коммунист Погани, известный в США под именем Джон Пеппер. Его основной миссией там было устранение лидеров Компартии США Ловстона и Гитлова, после того как они получили вотум доверия огромного большинства членов партии. Погани-Пеппер выполнил данный ему приказ и поставил во главе компартии новое руководство. Сам Пеппер в 1936 году был арестован и расстрелян.
Паспортное бюро ОМС в отличие от ОГПУ не занимается непосредственным изготовлением паспортов. Оно добывает подлинные документы где только возможно и только слегка подгоняет их под определенные требования, меняет фотографии, подделывает другие нужные данные.
Практически все дела, связанные с изготовлением и подделкой паспортов и других документов, поручались только русским. Условия жизни в довоенной царской России дали им исключительную практику в этом искусстве. Сложные паспортные правила, получившие распространение в большинстве стран Европы после 1918 года, не застали большевиков врасплох. В кабинетах ОГПУ и IV отделе армии были такие умельцы, которые могли подделывать консульские подписи и государственные печати, совершенно неотличимые от подлинных.
Отдел международных связей выполняет еще одну очень важную функцию. Он координирует деятельность Коминтерна, связанную с обучением и пропагандой в международном масштабе. В его ведении находятся школы, расположенные в Москве и ее окрестностях, для тщательно отобранного состава слушателей, которые изучают все аспекты гражданской войны, начиная с пропаганды и кончая умением обращаться с пулеметом. /115/ Эти школы ведут свое начало со времен Октябрьской революции, когда для немецких и австрийских военнопленных были организованы краткие курсы с той перспективой, что эти «кадры» используют свои знания на баррикадах Берлина и Вены. Позднее курсы превратились в постоянные учебные заведения. Способные слушатели проходили военную подготовку в Управлении разведки Генштаба Красной Армии.
В 1926 году в Москве был основан университет для западноевропейских и американских коммунистов. Это так называемая Ленинская школа существует на средства ОМС, предоставляющего также и жилье своим слушателям. Директор школы — жена Емельяна Ярославского, главы советской «Лиги безбожников». Теперешние слушатели — главным образом британские, французские и американские коммунисты — ведут обособленный образ жизни и минимально общаются как с русскими, так и с иностранцами, проживающими в Советском Союзе. Выпускники школы обязаны возвратиться в свои страны для работы в пользу Коминтерна в профсоюзах, правительственных учреждениях и других некоммунистических органах. От них требуется строгое соблюдение секретности, ибо их ценность для Москвы полностью утрачивается, если вдруг обнаружится, что они проходили обучение методам гражданской войны в Управлении военной разведки Красной Армии.
Существуют еще одни курсы для избранного круга коммунистов, прошедших тщательную проверку, расположенные в Кунцево под Москвой. Здесь их обучают технике разведслужбы, работе с радиопередатчиками, подделке паспортов и т. д.
Когда Коминтерн обратил свои взоры на Китай, он решил организовать университет народов Востока, так называемый Университет Сунь Ятсена во главе с Карлом Радеком. Москва была охвачена энтузиазмом в ожидании революции в Китае. Сыновья генералов и высоких чинов китайского правительства были приглашены в качестве слушателей этого специального учебного заведения. Среди них был сын Чан Кайши. Гоминьдан — китайская националистическая партия — работала с Коминтерном рука об руку, и Москва предвкушала большую победу на этом фронте.
В Гоминьдан был послан политический советник Бородин и военный советник Гален (Блюхер), командовавший впоследствии Красной Армией на Дальнем Востоке /116/ вплоть до его ареста и казни в 1938 году. Коммунисты наводнили Гоминьдан, многие из них вошли в его ЦК, внедрились в военную академию в Вампу. Когда Чан Кайши полностью насладился плодами советской поддержки, он сделал крутой поворот и согнал коммунистов со всех ключевых постов. Однако Сталин не пошел на полный разрыв с Чан Кайши в надежде перехитрить его в будущем.
В то время я проживал в гостинице, известной до революции под названием «Княжий двор». На одном этаже со мной жил генерал Фенг. Несмотря на крутой поворот в отношениях с Советским Союзом, коминтерновцы продолжали верить в грядущую победу в Китае. Фенг прибыл в Москву, пытаясь с помощью маневрирования вести переговоры с целью заключить альянс против Чан Кайши. Советское руководство придавало его визиту большое значение, его приглашали на собрания и встречи, приветствуя как лидера китайских трудящихся. Фенг играл свою роль превосходно, обещая в своих пламенных речах бороться за победу ленинизма в Китае.
Почти ежедневно я наблюдал, как у двери его номера, охраняемого сотрудниками ОГПУ, появлялись все новые и новые ящики с книгами и брошюрами. Я несколько раз беседовал с ним, объясняясь то по-русски, то по-английски. Он был типичный китайский вояка, которому ничто в мире не было так чуждо, как ленинизм, которым его постоянно пичкали. Он не оправдал возложенных на него надежд, как, впрочем, не оправдали их и многие другие. Так ни разу и не открыв ни одного ящика с книгами, он возвратился в Китай, забыв про свои обещания «бороться за ленинизм».
