Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой
Открыл глаза, когда в купе было светло от дневного света. Слышно, как проводник с кем-то разговаривает на своем родном языке. Явно между собеседниками шел спор, но о чем, мне было не понятно. И вдруг громкий женский голос на весь вагон: «Вы, чурки, совесть имеете или нет?» Это возымело действие. Попутчики по купе еще отдыхали, а я стал рассматривать пейзажи. Вместо обычных лесов, садов и густых насаждений вдоль железной и автомобильных дорог тянулись редкие посадки и сухая трава. Однако небо было более голубым и меньше облаков. Оказывается, мы проезжаем по Оренбургским степям. Иногда вдалеке паслись отары баранов, кое-где двигались небольшие группы рыжих верблюдов. Если вспомнить географию, то Россия вскоре останется в тылу, а впереди Казахстан. Под монотонный стук колес я опять незаметно уснул. Проснулся от людских голосов и звона чайных ложек о стаканы. Соскочил с полки, поздоровался с соседями, они пригласили пить чай.
После обеда природа здорово изменилась. Появились холмы и верблюды. Лесопосадка исчезла вовсе. На небольших станциях к вагонам подходили обветренные, загорелые казашки, предлагали купить вяленую рыбу. Покупателей было немного, боялись отравления. Иногда продавали дыни. Трудно было понять образ жизни бывших кочевников. В Ташкент поезд прибыл поздно вечером, но на вокзале было многолюдно. Остановка поезда минут двадцать, я немного прошелся вдоль вагона, купил мороженое.
Утром уже ехали по Ферганской долине. Практически вся она покрыта хлопковыми полями и арыками, вода которых использовалась для полива хлопка. По обоим берегам росли кусты и тутовые деревья. Небо голубое, голубое, ни одного облачка на нем. Подъехали к Коканду, на привокзальной площади много цветов, в основном розы. Это было характерно и для Ташкента, чего не скажешь о казахских железнодорожных станциях, там полно мусора, а о цветах и говорить нечего. После Коканда пассажиры, словно по команде, стали упаковывать вещи и переодеваться. Передали, что подъезжаем к станции Маргелан. Вояка-попутчик пожелал мне хорошей службы. Ох, как жарко на улице. На привокзальной площади, кстати, очень чистой, со множеством цветов, разобрался, с какой остановки автобусы отправляются в Фергану. В Фергане разыскал гостиницу, мне выделили номер на первом этаже. Была суббота, в запасе оставалось свободное воскресенье. Переоделся в гражданку и вышел в город. Думаю, осмотрюсь, а заодно уточню адрес штаба дивизии. Жара невыносимая, через несколько минут тело покрывается испариной. Голову здорово напекло. И тут я увидел идущего мне навстречу узбека в халате и головном уборе. Ни фига себе, и ему не жарко что ли? На улице Ленина было много магазинов, но вывески на узбекском. Все время мучила жажда, газировка не помогала. Побродил еще немного по городу, уточнил нужный мне адрес и вернулся в гостиницу. В номере было душно, несмотря на открытое настежь окно. Вскоре стало темнеть, хотя по времени должно быть светло. Оказывается, вся Ферганская долина окружена горами, отсюда и темень. Вдруг в номере заиграл радиоприемник, странная музыка вызывала неприятные ощущения. Пришлось выключить радиоприемник. Но и с улицы стала доноситься подобная музыка. Она была везде, в каждом доме узбека. В Фергане преобладала частная застройка с мизерным земельным участком, а гостиницу с одной стороны окружали частные дома. В каждом доме была радиоточка. Ужас! Я и так не мог уснуть, а тут еще и духота. О, мама, куда я попал. И только под утро, вымотанный до предела, я уснул. Проснулся от стука в дверь. Оказалось, уборщица. Сказал ей, что убирать не нужно. Вспомнил, ведь сегодня воскресенье. Ближе к обеду снова вышел на улицу Ленина. И вдруг в толпе людей увидел военного, идущего мне навстречу. Им оказался мой однокашник Сулимов. Вот не рассчитывал в чужом городе прямо на улице встретить своего товарища по службе. Пришлось возвращаться в гостиницу и через администратора поселить Николая ко мне в номер. Через некоторое время мы уже вдвоем бродили по городу. Устали не от ходьбы, а от жары, вернулись в гостиницу. И наступившая ночь была тошной. Утром с предписанием прибыли в штаб дивизии. Нас пригласили к начальнику кадровой службы подполковнику Белявскому. Мы с Николаем обратили внимание, что все офицеры в полевой форме одежды, в том числе и кадровик. После короткой беседы он поинтересовался, есть ли у нас деньги. Ответили, что есть. «Тогда отдыхайте до четверга. В дивизии идет инспекторская проверка, поэтому сейчас не до вас, лейтенанты». Мы не возражали, отдыхать так отдыхать. У нас даже настроение поднялось. Вернулись в гостиницу, не подозревая, что наша судьба уже давно решена, еще до нашего приезда к месту службы. Начальник разведки дивизии, изучая личные дела, определил нас в отдельную разведывательную роту дивизии, а чтобы мы по неопытности не наломали дров во время инспекции, вежливо дали нам от ворот поворот до четверга. Вот так у нас получился дополнительный отпуск.
В четверг нас представили начальнику разведки подполковнику Зыкову. Он был немногословен: «Изучайте в кабинете документы. После проверки представлю вас разведчикам, а сейчас с ротой убываю в учебный центр. Сегодня рота сдает огневую подготовку. Занимайтесь», — и вышел из кабинета. Необходимые документы для изучения нам определил старший лейтенант Прокофьев, помощник начальника разведки. Мы были ознакомлены с театром военных действий и вооруженными силами вероятного противника. Мы основательно изучали армии Ирана, Пакистана, а также Китая. С Китаем к тому времени отношения совсем плохими стали, и он тоже считался нашим вероятным противником. В записные книжки делали необходимые для дальнейшей службы записи и пометки, которые мне очень пригодились. Мы также изучили и оперативное оборудование театра военных действий, на котором предписывалось при необходимости воевать нашей ферганской воздушно-десантной дивизии. В штабе дивизии нам успели шепнуть, что в ближайший понедельник выпускников представят командиру дивизии. В понедельник к назначенному времени мы идем в штаб дивизии, нас обгоняет полковник. Я узнал начальника артиллерии дивизии Калинина. Об этом рассказываю товарищу. «Должно быть, приехал в командировку», — сказал Николай. Перед штабом дивизии в тени огромная курилка, там всегда собирался военный люд. Присоединились к остальным. Здесь были наши недавние сокурсники, но были и лейтенанты из других училищ. Курим, разговариваем. В это время в курилку зашел какой-то капитан. Мы на него не обращаем внимания, но он как рявкнет: «Встать!» Естественно, мы дружно встали. Преподал нам урок вежливости и ушел. И тут же здесь дневальный по штабу пригласил нас к командиру дивизии. Поднялись на второй этаж. Белявский нас уже ждал в приемной и пригласил в кабинет командира дивизии. Велико было мое удивление, когда увидел в кресле командира дивизии полковника Калинина. Вот это встреча, подумал я про себя. Командир с каждым из нас поздоровался за руку. Вкратце рассказал о роли дивизии на Средне-Восточном театре военных действий, чем дивизия занимается сегодня, не забыл сказать, что за проверку соединение получило положительную оценку, и пожелал успешной службы. Ближе к вечеру начальник разведки нас с Николаем представил офицерам роты, а затем и личному составу. Командиром роты был капитан Петряков, тот самый, что отчитывал нас в курилке. Он вспомнил этот случай и спросил: «Вы там были?» — «Никак нет», — соврали мы ему, раз не смог наши лица запомнить.
