Лора Томпсон - Агата Кристи. Английская тайна
«Снег над пустыней» — комедия нравов, абсолютно житейская история, и хотя композиция книги безнадежно беспорядочна — два замысла насильственно сведены в единое целое, — с точки зрения создания характеров роман безупречен. Вот что — помимо прочего — Агата умела делать как писательница: постигать людей. Розамунда Воган — один из первых созданных ею образов, и он вполне достоин быть центральным персонажем рассказа Скотта Фицджеральда — стареющая красавица, незамужняя, обладающая редким качеством, которое способно озадачить, оттолкнуть, но и очаровать: «Что бы ни случилось, она из всего могла извлечь удовольствие».
Агата наблюдала в Каире прототип этой девушки — «в моем представлении, не такой уж девушки, потому что ей должно было быть около тридцати»,[79] — которая каждый вечер после танцев ужинала в обществе одних и тех же двух мужчин, сидя между ними и помыкая ими как рабами. «Когда-нибудь ей все же придется сделать выбор между ними», — услышала как-то Агата. Точно так могла сказать Маргарет Миллер, и это послужило для Агаты толчком к написанию романа и созданию образа Розамунды, а также навело на мысль, которую она будет развивать потом всю жизнь.
То, как Розамунда заставляет двух своих поклонников проявить себя с худшей стороны, станет впоследствии повторяющимся мотивом многих ее детективных романов. В Розамунде она начала прозревать то, что проявится потом, например, в Арлене Маршалл из «Зла под солнцем» или Валентине Чантри из «Родосского треугольника». Эти женщины не могут существовать без мужского поклонения. По этой причине их находят опасными. Интуиция подсказывала Агате, что на самом деле такие женщины сами уязвимы: они скорее добыча, чем хищники. В Розамунде — которая к концу романа оказывается обреченной, эдакой femme fatale, роковой женщиной, которую должны убить, — исток убеждения, на котором зиждутся детективные сочинения Агаты: характер предопределяет судьбу жертвы. Именно это всегда интересовало ее: суть человеческой натуры в чистом виде, сосредоточенная в акте убийства.
Впоследствии Агата не любила «Снег над пустыней», отвергнутый издателями. «Героиня получилась у меня глухой», — всегда говорила она об этой книге, словно это каким-то образом делало несостоятельным все предприятие. Поощряемая Кларой, для которой то, что Агата написала роман, было событием и волнующим, и само собой разумеющимся (в конце концов, не было ничего такого, чего не могли бы сделать ее дочери), Агата послала рукопись жившему в Торки по соседству с ними писателю Идену Филпотсу. Тот ответил с деликатностью, проявив проницательность: «У Вас явный дар писать диалоги», — и отослал Агату со своей рекомендацией к собственному литературному агенту Хьюджесу Мэсси, чье литературное агентство впоследствии сколотит огромное состояние на ее произведениях. Но сам Мэсси, которого Агата посетила в Лондоне, посоветовал ей навсегда забыть о «Снеге над пустыней».
Было бы разумнее порекомендовать ей переписать книгу, потому что та была отнюдь не бездарна. Почти в каждом персонаже есть некое проникновение в сущность или хотя бы высказывание, которые делают их живыми: Агата умела увидеть человека почти так же хорошо, как услышать его, а прежде всего у нее был дар интуитивного постижения. Стервозная маленькая Хайясинт, например, готовая отдать все за внимание любого каирского мужчины, у нее «умна, очень умна, настолько умна, что ни один мужчина никогда в жизни не догадался бы об этом». Когда один из ее «объектов», Тони, сообщает ей, что в Египет едет его невеста, она серьезно задумывается. «Интересно, помешает ли она мне?» — таков, вероятно, был смысл ее девичьих размышлений. Быстро рассмотрев все стороны этого запутанного вопроса, она повернулась к Фаркару и с очаровательнейшей, скромнейшей улыбкой проворковала: «Вы не находите, что этот закат прекрасен?» А вот как описана первая после нескольких месяцев разлуки встреча полуглухой героини Меланси с ее женихом Тони:
«Все было так не похоже на то, что она себе представляла, но оказалось гораздо приятнее — о да, гораздо приятнее! Она мысленно подчеркнула этот факт: все оказалось много естественнее, проще — и радостнее.
— Это просто божественно! — вздохнул Тони, восхищенно глядя на невесту с набитым снетками ртом.
— Я была так расстроена и одинока, когда ты не пришел сегодня утром, — пробормотала Меланси.
— Бедная девочка! — растроганно сказал Тони с явным одобрением. „Очень мило со стороны Меланси — и очень правильно“, — подумал он…»
Потом Меланси влюбляется в другого мужчину, и книга, пока неуверенно, начинает углубляться на территорию, которую Агате предстоит осваивать в романах, написанных позднее под псевдонимом Мэри Вестмакотт, — на территорию неразрешимых тайн человеческой души.
«Ощущение живого дыхания мужчины, только что покинувшего ее, вытеснило все прочее… Меланси оглянулась вокруг… Розовый сад был прекрасен, как всегда, но теперь она смотрела на него другими глазами. На смену миру грез пришел мир теплых живых реалий…
Всем сердцем Меланси чувствовала, что окружавший ее трепетный, чувственный мир ей остро необходим. Вдали она услышала голоса. Они показались ей исполненными дружеского человеческого зова. Ее радость была безраздельной и била через край».
До поры это не были еще чувства самой Агаты — тогда, в Каире, она ни в кого не влюбилась и не влюбится в течение последующих трех лет. Но она уже знала, как это бывает, — во всяком случае, описала точно.
«Меланси приподняла свисающую розу и прижала к щеке. Не потому, что та была прекрасна, а потому, что она была живая».
МУЖ
Вам кажется, что вы восхищаетесь нравственными качествами, но на самом деле, влюбившись, вы возвращаетесь в примитивное состояние, в котором имеют значение лишь физические ощущения.
А. Кристи. Человек в коричневом костюме…его увидев, она в него влюбилась той любовью, которая ее судьбою стала.
А. Теннисон. Королевские идиллииАгбрук-Хаус, неподалеку от Эксетера, — одно из знаменитых девонских зданий, дом фантастической красоты. При дневном свете камень, из которого он построен, светится изысканно-розовым светом, ночью здание вы глядит бесплотно-призрачным. Именно здесь 12 октября 1912 года Агата Миллер впервые встретила Арчи Кристи: он подошел и попросил ее записать за ним три танца в ее бальной карточке. Протанцевав с ней два, попросил еще о трех. Карточка Агаты была уже заполнена, но она сдалась, После того как Арчи предложил ей отказать другим партнерам, продемонстрировав то, что она истолковала как необычайное и восхитительное пренебрежение светскими условностями.
