Цзюн Чан - Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908
С завершением Тайпинского восстания один за другим удалось подавить и остальные мятежи. Через считаные дни после захвата власти Цыси удалось восстановить мир в своей стране. В результате она стала пользоваться непререкаемым авторитетом в глазах своей знати и свела на нет сопротивление предстоящей политике по возрождению империи, пребывавшей в плачевном состоянии[18]. Войны с Западом стоили Пекину больше 300 миллионов лянов серебром. Улицы Пекина наполнились попрошайками, среди которых попадались женщины, обычно укрывавшиеся от общественного внимания, а теперь в рубище пристававшие к прохожим. Но под властью Цыси Китай без малого за десять лет переживет поразительное возрождение и достигнет высокого уровня народного благосостояния. Большим подспорьем в этом деле послужил новый полноводный источник поступлений средств в казну: таможенные доходы от растущего торгового оборота с Западом благодаря политике открытых дверей, объявленной Цыси.
Цыси увидела огромный потенциал во внешней торговле, центр которой находился в Шанхае, где река Янцзы впадает в Восточно-Китайское море. В первые месяцы после прихода к власти (в начале 1862 года) она сказала великому князю Гуну: «Шанхай для нас – всего лишь медвежий угол, и к тому же опасный, как куча сырых куриных яиц [тайпины грозили его захватить]. При этом благодаря объединенной деятельности там иностранных и китайских купцов он превращается в богатый источник средств на содержание нашей армии. Я слышала, что за последние пару месяцев за счет одного только импортного сбора там получили 800 тысяч лянов… Мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы сохранить за собой это место», – приказала она. На примере Шанхая она убедилась в том, что политика открытых дверей на Запад обещает громадные возможности ее империи, и она не преминула ими воспользоваться. В 1863 году Шанхай посетили 6800 грузовых морских судов, то есть их число во много раз подскочило с тысячи или около того судов при ее покойном муже.
С расширением внешней торговли Китаю потребовалась толковая, то есть неподкупная, таможенная служба. Генеральным инспектором Китайской морской таможни великий князь Гун рекомендовал назначить сотрудника этой службы двадцативосьмилетнего ирландца Роберта Харта из графства Арма. Цыси его кандидатуру одобрила. Через год после назначения она по достоинству оценила его добросовестность.
Харт родился в один год с вдовствующей императрицей, то есть в 1835 году, получил образование в Королевском колледже Белфаста, а первый раз прибыл в Китай смышленым, наивным и честным девятнадцатилетним будущим переводчиком британской консульской службы. Как выдающийся лингвист, он к тому же привез с собой несколько наград за достижения в логике, латинском языке, английской литературе, истории, метафизике, естествознании, юриспруденции и физической географии. По его дневниковым записям можно судить о нем как о последовательном христианине, неравнодушном к проблемам нравственности и справедливости, и как о человеке, питающем глубокую симпатию к китайцам. В одной своей записи, сделанной сразу после прибытия в Гонконг, он описал вечернюю прогулку с господином Стейсом к берегу моря: «Он очень удивил меня своим обращением с китайцами – сталкивал их вещи в воду и тыкал в них своей тростью потому, что они не отвалили от причальной стенки, когда он взошел на судно. Потом у китайцев наступило время ужина; и этот час считался у них священным, поэтому они отказывались работать до завершения этого часа».
Через 10 лет работы в Китае за Р. Хартом закрепилась репутация честного и весьма одаренного человека, обладающего талантом посредника в переговорах, способного предложить приемлемые компромиссы. Он прекрасно знал свои сильные стороны и верил в собственные возможности. Утром, когда пришла официальная депеша с постановлением о его назначении на должность, сразу распечатывать ее он не стал, а записал в дневнике с долей удовлетворения: «Я, как обычно, позавтракал, а потом, по традиции, прочитал свою утреннюю главу и помолился… Распечатал депешу: сначала очень добросердечное письмо от сэра Ф. Брюса, умолявшего меня согласиться на должность генерального инспектора и обещавшего поддержку со стороны министров иностранных дел; вторым было пространное письмо.; третье – пространное письмо на китайском языке.; четвертое – депеша из [китайского министерства иностранных дел] с уведомлением о назначении меня Генеральным инспектором; и прочее и прочее…»
При Харте Китайскую морскую таможню удалось преобразовать из патриархальной конторы, с разнузданными и склонными к продажности работниками, в хорошо управляемое современное государственное учреждение, вносящее громадный вклад в хозяйственную систему Китая. За пять лет, к середине 1865 года, через таможню в Пекин поступило сборов на 32 с лишним миллиона лянов. Репарации Британии и Франции выплатили из таможенных поступлений, а внесли их в полном объеме к середине 1866 года с минимальным ущербом для страны в целом.
Располагая таким богатством, Цыси начала крупномасштабный ввоз продовольствия из-за рубежа. В Китае долгое время не могли произвести достаточно продуктов, чтобы накормить население, и представители правящей династии постоянно запрещали вывоз зерна в зарубежные страны. Систематический беспошлинный импорт товаров регистрировали на таможне с 1867 года. В том году стоимость ввезенного риса как основного продовольственного товара оценивалась в 1,1 миллиона лянов. В период правления Харта главной заботой сотрудников Китайской морской таможни стал поиск и закупка продовольствия за рубежом, а назначенный на это дело европейский наемный работник пользовался большой благосклонностью Цыси.
Привлечение Р. Харта и большого числа других иностранцев вызвало недовольство со стороны сотрудников государственной гражданской службы Китая. Таким образом, речь шла о храбром поступке.
Лозунг правительства Цыси звучал так: «Сделаем Китай сильным» – цзыцян. Роберт Харт хотел показать Пекину, как этого добиться с помощью модернизации хозяйственной системы страны. Его цель, как он сформулировал ее в своем дневнике, сводилась к следующему: «Сделать страну доступной для всего, что христианская цивилизация привнесла ради удобства или благополучия человека, как материального, так и нравственного…» Он желал Китаю «прогресса». А прогресс в то время означал внедрение современных методов горной добычи, телеграфа и телефона, но прежде всего – прокладку железных дорог. В октябре 1865 года Роберт Харт передал великому князю Гуну меморандум, в котором изложил свои предложения.
