Принцессы Романовы: царские племянницы - Соротокина Нина Матвеевна
Карл Фридрих Вихман. Портрет великой княгини Елены Павловны (1835 г.)
Поначалу казалось, что все сложится удачно, и императрица писала в одном из писем, что все вокруг твердят о том, что принцесса Шарлотта – истинный ангел и в том, что касается внешности, и в том, что касается характера, что она девушка исключительных достоинств и сделает Михаила счастливой… Увы. Впоследствии сестра царственных братьев, Анна Павловна, будет писать, что не понимает Михаила. «Несмотря на то, что он мог бы любить свою жену, он поразительно холоден к ней и отказывается ее понимать. Я так и не знаю, в чем дело – в новизне ли ситуации, или, быть может, в стыдливости. На все мои расспросы по этому поводу он отвечает, делая вид, что всем доволен. Так что мне пришлось оставить его в покое, но вынести при этом убеждение в том, что без этого брака он вполне мог бы обойтись. Надеюсь, что со временем что-нибудь изменится. Две вещи более всего дороги ему – военная служба и сон. Остальное мало его заботит…»
Нет, ничего не изменилось. Женщина, которая «вечно училась чему-нибудь», как писал о ней В. Ф. Одоевский, не смогла сблизиться с солдафоном, «который кроме военного устава ни одной книги не открыл», каким был Михаил Павлович. Четыре года спустя после заключения брака – а обвенчались они в феврале 1824 года – Константин Павлович, который, заметим, и сам, мягко говоря, не отличался деликатностью обращения, писал, тем не менее, о ситуации, сложившейся в семье невестки, брату-императору: «Положение оскорбительно для женского самолюбия и для той деликатности, которая вообще свойственна женщинам. Это – потерянная женщина, если плачевное положение, в котором она находится, не изменится».
Нет, Елена Павловна не «потерялась». «Княгиня Свобода», «княгиня милосердия», «мать-благодетельница» всю жизнь посвятила меценатству и благотворительности – школы для детей, дома призрения для бедных вдов, подготовка повивальных бабок и другие благотворительные учреждения, в особенности учреждение и содержание сестер милосердия… Число благодарных ей людей, от знаменитых поэтов той поры до скромных безвестных матерей семейств, огромно. Она сделала столько, сколько, пожалуй, не сделали другие дамы, члены обширной семьи Романовых, вместе взятые. Свое личное несчастье, неудачу в браке, она сумела побороть, помогая другим. И дочери пошли – или пошли бы, проживи достаточно долго – по ее стопам.
Первая дочь, Мария, родилась 10 марта 1825 года, почти ровно год спустя после свадьбы родителей. Конечно, Михаил Павлович рассчитывал на сына-наследника, что особо и не скрывал… Но, в конце концов, это был только первый ребенок юной жены – Елене Павловне было тогда всего девятнадцать, так что сыновья, казалось, еще будут. Знать бы тогда, что желанных мальчиков Михаилу не видать – даже внебрачный ребенок, который родится у него в 1843 году, окажется дочерью! И, пожалуй, то, что одна за другой в семье появлялись исключительно девочки, стало еще одной причиной недовольства великого князя супругой.
Но пол ребенка от желания родителей не зависит, и Елена Павловна искренне радовалась малышке. Год спустя, 26 мая 1826-го, родилась следующая дочь, Елизавета, а 16 августа 1827 года – Екатерина. После некоторой паузы, когда супруги на время вновь немного сблизятся, появятся еще две дочери. Александра родится в 1831-м, но умрет в 1832-м, и, наконец, Анна, последняя, можно сказать, попытка ее родителей, появится на свет в 1834 году, а в 1836-м ее не станет. Так что трое старших станут свидетельницами того, какой мимолетной и скоротечной может оказаться жизнь, и никто, в том числе и члены императорской семьи, от быстрого конца не застрахован. Однако не будем забегать вперед.
Семья жила в Михайловском дворце – роскошном здании, чье строительство было запланировано еще в год рождения Михаила Павловича, началось в 1819 году, а закончилось в 1825 году. Это был роскошный, поистине императорский подарок Александра I своему самому младшему брату – строительством занимался знаменитейший Карл Росси. После венчания Михаил Павлович и Елена Павловна жили в своих покоях в Зимнем дворце, а после освящения Михайловского, состоявшегося в конце лета 1825 года, когда маленькой Марии было всего полгода, они переехали туда.
Владимир Гау. Портрет великих княжон Марии Михайловны и Екатерины Михайловны (1837 г.)
Если бы у Михаила Павловича рождались сыновья, то, вероятно, он уделял бы больше внимания семье и воспитанию детей. Но девочки, девочки, очередные дочери… Так что он с чистой совестью отдавался военной службе, подолгу не возвращаясь домой и предоставив супруге заниматься их воспитанием. Что ж, в отличие от него, Елена Павловна была очень привязана к малышкам. Они получали все, что должны были получать принцессы крови, а это значит, прежде всего, вовсе не роскошную обстановку, а достойное воспитание.
Так, например, в 1835 году, когда Марии было десять лет, для нее начали издавать особый детский журнал, названный в ее же честь: «Детская библиотека, посвященная Ее Императорскому Высочеству великой княжне Марии Михайловне». Он просуществовал три года, и, конечно, зачитывалась им не только Мария, но и Елизавета с Екатериной.
Когда Мария подросла, то, помимо прочего, приступила к исполнению обязанностей члена императорской семьи – так, она была попечительницей Литейной школы Санкт-Петербургского патриотического общества, в год двадцатилетия она стала шефом Серпуховского уланского полка (после ее смерти шефство перейдет к младшей сестре, Екатерине).
К сожалению, здоровье Марии было хрупким, правда, до поры до времени оно не вызывало особых опасений. Планировалось, что со временем она, как и остальные сестры, родные и двоюродные, вступит в достойный ее положения брак. Так получилось, что первой из дочерей Михаила Павловича и Елены Павловны вышла замуж вторая дочь, Елизавета. Мария искренне радовалась за сестру, чей брак с молодым герцогом Нассауским оказался счастливым, а в качестве жениха для нее самой рассматривали кандидатуру другого наследного принца, Баденского.
Увы, счастье Елизаветы Михайловны окажется мимолетным – забегая вперед, скажем, что она скончалась через год после своей свадьбы, в январе 1845-го, и приблизительно в то же время здоровье Марии Михайловны резко ухудшилось.
Обнаружилось это в Вене. Елена Павловна отправилась в путешествие по Европе, поехала с ней и Мария Михайловна. Это была первая продолжительная поездка Марии за границу, она же оказалась и последней… Видимо, более проницательный, чем остальные, барон Модест Корф писал, что следовало бы искать Марии не столько жениха – а именно поиск подходящих кандидатов и являлся основной целью поездки (что, конечно же, не афишировалось) – сколько хорошего врача. Он оказался прав. Вена оказалась последней остановкой в пути – Мария Михайловна слегла и больше уже не поднималась.
Владимир Гау. Портрет великой княжны Марии Михайловны (1844 г.)
Поначалу родители по-прежнему не осознавали серьезности положения – девушка слабела с каждым днем, а Михаил Павлович, выехавший к дочери, все еще отказывался понимать, что их ждет. Сестра его, Анна Павловна, королева Нидерландов, писала другому брату, императору Николаю: «Будет слишком ужасно потерять двух дочерей за неполные два года». Все надеялись, что у Марии еще есть шанс поправиться… Родная сестра великой княгини Елены Павловны, Паулина, вдовствующая герцогиня Нассауская, приехала в Вену, чтобы поддержать семью сестры в этот тяжелый момент.
Если учесть, что Паулина была мачехой герцога Адольфа Нассауского, мужа Елизаветы Михайловны, и свидетельницей смерти юной герцогини, ей тоже приходилось нелегко: утратив родную племянницу, ставшую ей невесткой, теперь она беспомощно наблюдала за мучениями второй.
