Уильям Манчестер - Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии
В декабре Объединенные Нации приступили к эвакуации из Кореи 200-тысячного контингента. Тогда же представители западных держав назначили главнокомандующим своими войсками в Западной Европе Дуайта Эйзенхауэра, а верховным комиссарам было поручено заниматься восстановлением немецкой армии. Они встретились с Аденауэром на вилле в окрестностях Бонна (где некогда Чемберлен сдал чехов Гитлеру еще до оформления Мюнхенского договора) и согласовали с ним перспективы немецкого военного строительства. Теперь Западная Германия должна была стать суверенной. Запад не выказывал единодушия относительно перевооружения Германии. Англичан и французов эта идея сначала крайне раздражала, но, поскольку в Корее основные потери несли американцы, Лондону и Парижу пришлось уступить. Крупп понял смысл происходящих событий еще до того, как союзники встретились с канцлером. В ноябре его проинформировали о намерении американцев заново отковать тевтонский меч. Тогда же ему сказали, что он будет вскоре освобожден. Бертольду и Кранцбюлеру хотелось, чтобы это произошло уже к Рождеству, но мешали чисто технические причины. Однако к Рождеству появилось решение о помиловании. А после Нового года пошли слухи, что будет проведена общая амнистия и 21 из 27 заключенных тюрьмы для военных преступников номер 1 получат свободу. Говорили и о том, что Круппа не просто освободят, но и разрешат ему вернуть свои богатства. Оккупационные власти хотели сохранить за ним заводы, шахты и рудники стоимостью в полмиллиарда долларов. В Вашингтоне сенатор Маккарти заявил, что «это весьма мудрое решение».
* * *В XX веке государственные люди и военные очень любили точность, и благодаря этому мы знаем определенно, когда произошло некое историческое событие. Известно, например, что Мюнхенский пакт был подписан во втором часу дня, 30 сентября 1938 года, а НАТО родилось в 1947-м, вечером 16 декабря в Лондоне, в доме министра иностранных дел Соединенного Королевства, после того как Вячеслав Михайлович Молотов, сто раз выплюнув «нет!», вылетел распрогневавшись… Но есть исключения из этого правила. Никому неизвестно в точности, когда именно администрация Трумэна приняла решение возродить германскую военную машину или кто и каким образом заставил Макклоя выступить против авторитетных вердиктов Нюрнбергского трибунала.
Одной из первых о его действиях узнала миссис Рузвельт, которая написала Макклою письмо с вопросом, почему он освобождает столько нацистов сразу. Тот ответил, что проблема досталась ему от предшественника, который так и не смог ее решить. А лично он, Макклой, получает множество петиций с просьбами о помиловании, и вообще – учет интересов и прав приговоренных и проявление справедливости к ним, по его мнению, является одной из главных черт, присущих американскому правосудию. Еще генерал Клей назначил апелляционный совет, который изучил материалы и сообщил, что оснований для милосердия нет. Но Клей добавил: «Там еще чертова прорва работы». Таким образом, передавая дела Макклою, Клей переложил на него и ответственность за судьбу почти 30 человек, для которых смертный приговор мог быть заменен на пожизненное заключение простым росчерком пера.
А кто может поручиться, что не было допущено судебных ошибок? И Макклой назначает новую апелляционную комиссию. Она собралась в Вашингтоне за три месяца до начала войны в Корее. Дата свидетельствует, как и утверждал сам комиссар, что это дело не имеет прямого отношения к корейским событиям. Но это не значит, что сама война, развиваясь в нежелательном для западных держав направлении, никак не повлияла на решения членов комиссии.
В ней состояли Дэвид Пек, судья апелляционного суда Нью-Йорка, Фредерик Моран, председатель Нью-йоркского совета по досрочному освобождению, и генерал Конрад Сноу, юридический советник Госдепартамента. Перед ними была непосильная задача. Юристы Клея семь месяцев изучали одно дело, а этим выделили пять месяцев на полный пересмотр материалов 12 нюрнбергских судов, которые следовали за Международным военным трибуналом.
После того как они провели сорок дней в Мюнхене и ознакомились с двенадцатью обвинительными заключениями (около 3 тысяч страниц), их представили немецким юристам как Консультативный совет по помилованию военных преступников. Потом в прессе появились сообщения, как будто Моран опрашивал всех заключенных в Ландсберге и собрал показания 50 адвокатов. Все это звучало впечатляюще. Однако, как отметил Телфорд Тэйлор, «даже в процедуре помилования, которая проводится губернаторами штатов, предусмотрены обязательные опросы прокуроров и судей, которые вели дело, с учетом их мнения. Эти элементарные общепринятые условия люди Макклоя не выполнили».
Летом 1950 года юристов, осудивших Круппа в 1948-м, разбросало по всему свету. Генерал Тэйлор находился на военной службе, другие в основном занимались частной практикой. С ними можно было списаться, но этого никто не сделал. Случилось так, что один из нюрнбергских обвинителей оказался на месте. Бенджамин Ференц в 1945 году, будучи армейским офицером, побывал в захваченном американцами концлагере, когда топки крематориев еще не остыли. Он стал одним из первых членов Комиссии по военным преступлениям и до сих пор оставался в Германии. Его миссия заключалась в возврате собственности убитых евреев их родным. «Частная собственность – это святое» – так стоял этот жгучий вопрос на конференции во Франкфурте. И потому – вот же ирония судьбы! – власти относились к этому делу столь же ревностно, как и к проблеме сохранения имущества Круппа. Узнав о наметившемся пересмотре дела, он написал всем членам совета, объяснил, что был консультантом Тэйлора, и предложил свои услуги. Секретарь вежливо ответил, что его вызовут, если потребуется его помощь. Но так и не вызвали. Он сам иногда заходил в контору верховного комиссара и во время первого посещения заметил хорошо упакованный 6-фунтовый ящик с документами по процессу Круппа – в точности как гроб. Любопытно, что ни один гвоздь так и не вынули из его крышки вплоть до освобождения Альфрида. А после-то уж зачем?
Макклой вовсе не пренебрегал своими обязанностями. Но прочесть все протоколы действительно невозможно в предложенные сроки. Он доверял членам апелляционного совета все, что не мог сделать сам, занимая пост главы администрации одной трети Западной Германии. Скорее всего, он был искренне озабочен судьбой Альфрида, хотя и давление Вашингтона, и кровопролитие в Корее тоже на него влияли. Сам комиссар говорил, что его смутил приговор Круппу, особенно пункт о конфискации. По его словам, в этом с ним согласились английские и французские коллеги. Как говорил автору сам Макклой, на его взгляд, «Альфрид не очень-то виноват. Он уже искупил вину, просидев столько времени в тюрьме. Ну да, он поддерживал нацистов раньше, но ведь он был просто слабовольным плейбоем, без чувства ответственности». Макклой подчеркнул, что это его личное ощущение.
