Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Они ушли в этот день
17 июня – Клавдия ШУЛЬЖЕНКО
Эта певица стояла у истоков советской эстрады и долгие годы была ее королевой. Ее голос знала вся страна: он веселил людей в дни праздников, вдохновлял на подвиги в годы военного лихолетья и послевоенного строительства.
Клавдия Шульженко родилась 24 марта 1906 года в Харькове, в простой семье (их дом стоял на Владимирской улице, в районе, который носил название Москалевка). Кроме нашей героини, в семье Шульженко был еще один ребенок – мальчик Коля.
С детских лет Клавдия увлекалась пением (ее отец прекрасно пел украинские народные песни) и театром (играла в самодеятельном детском театре, который располагался… во дворе ее дома). Причем театр она любила гораздо больше пения. Поэтому в мечтах своих Шульженко петь никогда не собиралась, а мечтала о карьере драматической актрисы. И «виноваты» в этом были не только первые любительские спектакли, в которых она участвовала. «Виноват» был кинематограф и кумиры кино – Вера Холодная, Иван Мозжухин, Владимир Максимов, которые в те годы властвовали на экране. Глядя на них, Шульженко все больше мечтала о карьере драматической актрисы.
Кроме этого, в Харькове был прекрасный театр, руководил которым прославленный режиссер Николай Николаевич Синельников. Пересмотрев практически весь репертуар этого театра, наша героиня дала себе слово, что обязательно поступит туда работать. И в марте 1923 года ее желание осуществилось – ее приняли в театр.
Первым спектаклем, в котором Шульженко приняла участие, была оперетта Жака Оффенбаха «Перикола». В нем она пела в хоре – то среди уличной толпы, то среди гостей на губернаторском балу. В этом спектакле впервые за дирижерский пульт встал Исаак Дунаевский. А вот второй ее спектакль оказался не музыкальным – это был «Идиот» Ф. М. Достоевского. Наша героиня играла в нем Настасью Филипповну. Правда, играла – сильно сказано. Она появилась в этой роли в четвертом акте, когда Настасью Филипповну уже убили и она лежала на кровати. Именно это «лежание» и изображала Шульженко. Побывавший на том спектакле отец нашей героини затем утверждал, что делала она это очень убедительно.
В то же время Шульженко начала участвовать в дивертисментах, концертных отделениях, устраиваемых после спектакля. Подобные дивертисменты в те годы были обязательным явлением в театрах, в них актеры имели возможность проявить себя в смежных областях: песне, монологе, стихах.
Существенный поворот в судьбе Шульженко произошел в 1924 году, после встречи с известной оперной певицей Лидией Липковской. В том году она приехала с гастролями в Харьков, и, побывав на ее концерте, Шульженко пришла в восторг от ее таланта. На следующий день после концерта Клава набралась смелости и пришла к Липковской в гостиницу. Послушав несколько песен в исполнении нашей героини, певица сказала: «У вас настоящий лирический дар. „Жесткие“ песни, типа „Шелкового шнурка“, вам неуместны. Вам нужен свой репертуар, соответствующий вашему дарованию…»
Эти слова окрылили Шульженко, и она загорелась идеей создать для себя настоящую песенную программу. Но как это сделать? И тут ей помог случай.
В один из дней к ней в театр пришел молодой человек и представился поэтом Павлом Германом. (Это именно он написал популярный в те годы «авиамарш»: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».) Он сообщил, что у него написано несколько новых песен и он предлагает их исполнить Шульженко. Среди них были: «Записка», «Не жалею», «Настанет день» и др. Наша героиня согласилась. Летом 1925 года, когда она согласилась сыграть несколько спектаклей в Краснозаводском драмтеатре, с ней завязали тесные творческие отношения композитор Юлий Мейтус и молодой актер, по совместительству поэт, Евгений Брейтиган. Так день за днем у Шульженко набирался собственный песенный репертуар.
Песенная слава к нашей героине приходила постепенно. Однако настоящий успех пришел к ней после того, как она исполнила две песни, написанные композитором Валентином Кручининым и поэтом Павлом Германом. Это были: «Песня о кирпичном заводе» (в народе – «Кирпичики») и «Шахта № 3». Вот что вспоминала об этом сама К. Шульженко: «Песня о кирпичном заводе», ставшая вскоре одиозной, действительно не отличалась ни музыкальными, ни поэтическими достоинствами. Композитор Кручинин обработал для нее мелодию известного вальса, который считался чуть ли не народным. Этот вальс можно было услышать в цирке, в балагане, его играли шарманщики. Я слыхала эту мелодию в детстве. Дома у нас был граммофон, и среди многочисленных пластинок к нему был и вальс «Две собачки», который я сразу вспомнила, услышав новую песню В. Кручинина…
«Кирпичики» подхватили сразу. Помню, как после первого же моего исполнения этой песни в одном из рабочих клубов на шефском концерте ко мне подошли девушки в красных косынках – комсомолки и ребята – рабочие этого предприятия. Они попросили «не пожалеть времени и дать списать слова понравившейся песни». Такая картина повторялась не однажды…»
В том же конце 20-х произошли изменения и в личной жизни Шульженко. В харьковском Клубе искусств, что на Сенной, она познакомилась с молодым поэтом Ильей Григорьевым. После вечеринки тот вызвался проводить певицу до дома и по дороге честно признался ей, что давно мечтает затащить ее в постель. Шульженко оторопела от такой наглости, а когда опомнилась, заявила: «Зря стараетесь. Мне не нужны любовники. У меня будет один муж на всю жизнь и один ребенок». На что Григорьев рассмеялся и ответил, что мужей у нее будет несколько, а любовницей его она все равно станет. И ведь действительно стала. Причем спустя какое-то время так сильно влюбилась в поэта, что даже ушла от родителей жить к нему, хотя отец с матерью были категорически против этого.
Между тем Григорьев относился к творчеству своей пассии весьма прохладно. Он говорил, что актриса она никакая, а певичка – так себе, средненькая. Но Шульженко видела, что, несмотря на все эти заявления, он любит ее, и любит сильно. Дело шло к свадьбе, когда между молодыми случилась серьезная размолвка. Григорьев предложил своей возлюбленной спеть песню на его новые стихи, но Шульженко эти вирши забраковала. Услышав это, Григорьев взвился: «Да как ты смеешь?! Ты, девчонка с москалевской подворотни!..» Шульженко не стала слушать дальнейшие дифирамбы своего суженого и ушла, хлопнув дверью. На календаре был апрель 1927 года.
Молодые не виделись больше месяца, и казалось, что никогда больше не увидятся. Но однажды к Шульженко подошел приятель Григорьева и сообщил, что тот проигрался в карты и пытался застрелиться. Но неудчно. Услышав об этом, Шульженко бросилась к своему бывшему возлюбленному. И они снова воссоединились. Отныне каждый вечер Григорьев стал встречать певицу после концерта и отвозил ее домой на роскошном «Рено». Родители девушки были крайне недовольны таким поведением дочери – они были людьми скромными и относились к таким барским замашкам отрицательно. Но дочь их не слушала и жила так, как ей нравилось. Вскоре Григорьев сделал ей предложение и в знак серьезности своих намерений подарил обручальное кольцо.
