Светлана Бестужева-Лада - Звездные судьбы. Исторические миниатюры
При активном содействии Потемкина был заключен очень выгодный для России Кучук-Кайнарджийский мир с турками, закреплявший отказ Турции от верховных прав на Крым и признававший его независимость, а также давший стране некоторую передышку в военных действиях и возможность собраться с новыми силами для решающего сражения с Оттоманской империей, поскольку турки вовсе не намерены были навсегда отказываться от такого лакомого кусочка, как Крым, и борьба за него могла возобновиться в любое время. По заключении этого мира императрица издала следующий высочайший именной указ:
«Генерал-поручик Потемкин, непосредственно способствовавший своими советами к заключению выгодного мира, производится в генерал-аншефы и всемилостивейше жалуется графом Российской империи. В уважение же его храбрости и всех верных и отличных заслуг, оказанных им в продолжении сей последней войны, всемилостейшиво награждаем мы его, Потемкина, золотой саблей, украшенной бриллиантами и нашим портретом, и повелеваем носить их, яко знак особого нашего благоволения».
Впрочем, и самому Потемкину страстно хотелось покончить с псевдо-независимостью Крыма и раз и навсегда присоединить его к России.
«Крым положением своим разрывает наши границы, — писал он императрице, — нужна ли осторожность с турками по Бугу или со стороны Кубанской — во всех случаях и Крым на руках. Тут ясно видно, для чего крымский хан нынешний туркам неприятен: для того, что он не допустит их через Крым входить к нам, так сказать, в сердце. Положите-ка теперь, что Крым наш, и что нет уже сей бородавки на носу — тогда вдруг положение границ будет прекрасное: по Бугу турки граничат с нами непосредственно, потому и дело должны иметь с нами прямо сами, а не под именем других. Всякий их шаг тут виден. Со стороны Кубанской, сверх частых крепостей, снабженных войсками, многочисленное войско Донское всегда тут готово. Доверенность жителей в Новороссийской губернии будет тогда неусумнительно, мореплавание по Черному морю свободно, а то извольте рассудить, что кораблям нашим и выходить трудно, а входить ещё труднее. Еще вдобавок избавимся от трудного содержания крепостей, кои теперь в Крыму на отдаленных пунктах.
Всемилостивейшая государыня! Неограниченное мое усердие к вам заставляет меня говорить: презирайте зависть, которая вам препятствовать не в силах. Вы обязаны возвысить славу России. Посмотрите, кого оспорили, кто что приобрел: Франция взяла Корсику. Цесарцы без войны у турок в Молдавии взяли больше, нежели мы. Нет державы в Европе, чтобы не поделили между собой Азии, Африки и Америки.
Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить вас не может, а только покой доставит. Удар сильный, но кому? Туркам: это вас ещё больше обязывает. Поверьте, что вы сим приобретением бессмертную славу получите, и такую, какой ни один ещё государь в России не имел. Сия слава проложит дорогу ещё к другой и большей славе: с Крымом достанется и господство на Черном море, от вас зависеть будет закрыть ход туркам и кормить их или морить голодом. Хану пожалуйте в Персии что хотите — он будет рад. Вам он Крым поднесет нынешнюю зиму, и жители охотно принесут и сами просьбу. Сколько славно приобретение, столько вам будет стыда и укоризны от потомства, которое при каждых хлопотах скажет: вот она могла, да не хотела или упустила…»
Знал бы Потемкин, какие штучки будет выкидывать потомство с этим самым Крымом, напрочь забыв о том, кем, когда и как был добыт для России этот полуостров!
В 1783 году последовал высочайший манифест, в котором Екатерина объявила, что Россия, желая положить конец беспорядкам и волнениям между крымскими татарами и сохранить мир с Турцией, присоединяет навсегда к своим владениям Крым, Тамань и всю Кубанскую сторону.
Турки стали спешно готовиться к новой войне, но вмешался австрийский император, который заявил, что в случае начала военных действий он соединит свои войска с русскими. Благоразумные действия дипломатов также принесли свои плоды. В самом конце 1783 года была подписана российско-турецкая конвенция, согласно которой статья Кучук-Кайнарджийского договора о независимости Крыма была уничтожена, и границей между обеими империями была назначена Кубань. За это светлейший князь Потемкин был произведен в фельдмаршалы, назначен президентом военной коллегии и генерал-губернатором Крыма, наименованного Таврической губернией. С того времени он уже официально звался Потемкиным-Таврическим.
Чрезвычайно важным делом Потемкина было сооружение флота на Черном море. создание его любимого детища — города-порта Севастополя, который почти сразу стал многолюдным и процветающим, закладка таких городов, как Херсон, Екатеринослав, Николаев. Можно сколько угодно смеяться над «потемкинскими деревнями», но они то ли были, то ли не были, а города — стоят и поныне. Вот с Крымом только не совсем складно получилось… Зато соборный храм в Екатеринославе должен был быть, по проекту Григория Александровича, «на аршинчик» выше знаменитого собора святого Петра в Риме. Этот «аршинчик», так характерный вообще для русской натуры, свидетельствует о грандиозности проектов Потемкина, увы, далеко не осуществленных. Ему не хватило каких-нибудь двадцати лет… и очень мешал последний екатерининский фаворит. Но об этом — позже.
Пока же светлейший разделил Таврическую губернию на семь уездов, открыл порты для свободной торговли дружественных с Россией народов и заключил выгодные для этой торговли трактаты с Францией и Италией. Между тем, Екатерина выразила желание посетить свои новоприобретенные земли и Потемкин, привыкший все делать с размахом, стал готовить Тавриду к приезду монархини. Времени у него оказалось достаточно: Екатерина осуществила свое намерение лишь два года спустя и нашла полуостров цветущим, а жителей — спокойными и довольными. В том числе, и татар, которые преспокойно жили на прежних местах и по прежним обычаям, благославляя Аллаха за то, что на их земле больше никто не воюет между собой.
О поездке Екатерины в Крым в 1787 году известно почти все, поскольку её сопровождал не только двор, но и многочисленные иностранные посланники. Почти все они оставили воспоминания об этом удивительном путешествии. И они же, кстати, пустили в свет выражение «потемкинские деревни», уверенные в том, что за время ночлега блестящей экспедиции строения на пути разбирались и переносились далее по пути следования. В России, конечно, все возможно. Только Севастополь, монументальные строения которого Екатерина видела собственными глазами, и по сей день стоит на своем месте, причем несмотря на многочисленные войны кое-что уцелело и с тех времен. Только днепровские пороги были впервые не уничтожены — а хотя бы выровнены — для этой поездки. Да и Екатеринослав, если уж на то пошло, какое-то время, пусть и незначительное, был столицей России, если не по статусу, так по духу. И все это — показуха? Воля ваша, только считать так было бы, мягко говоря, несправедливо по отношению к Григорию Александровичу Потемкину. Как и к тем, безвестным, людям, которые заложили основы городов, дорог и укрепили южгые рубежи России.
