Властимил Петржела - Однажды в России, или Z cesku - z laskou
На Кипре у меня с Сашей состоялся серьезный разговор с глазу на глаз. Тогда я провел много индивидуальных бесед с футболистами, но именно та беседа представлялась мне крайне важной. Кержаков имел все данные для того, чтобы стать не просто звездочкой Петербурга, но и ключевым футболистом в игре «Зенита» на долгие годы, закрепиться в сборной, и не просто получать туда вызовы, но и занять прочное место в ее составе. Не исключено, что в какой-то момент Саша стал считать, что все знает, и все умеет в футболе. Был груб с партнерами, ругал молодых мальчиков на поле на чем свет стоит, что со стороны выглядело некрасиво. Я не собирался ему читать нравоучения и рассказывать о том, как должен себя вести человек в его возрасте. Можно было себе представить, что вся эта ерунда быстро пройдет, и Саша перестанет строить из себя дворового хулигана, что это пройдет. Но мне нужно было помочь ему взять себя в руки именно в тот момент, потому что поведение Кержакова мешало команде. Мешало тем игрокам, чье мастерство, психика и положение в команде не позволяли отвечать Саше тем же. Опять же, необходимо было принять эффективные меры.
Я нарочно выбрал место для беседы в фойе отеля, чтобы атмосфера была как можно более расслабленной. Отослал отдыхать Ивана, чтобы не смущать Кержакова - бывают моменты, когда лучше договариваться с игроком жестами, чем прибегать к переводу. И в итоге мы проговорили полтора часа. Кержи был уже совсем другой - я чувствовал, что передо мной умный парень, с огромным потенциалом, который хочет получать удовольствие от футбола, но забыл, как, собственно, это делается. Кризис в психике ребят после неудачной второй половины сезона-2002 был настолько серьезен, что сразу перестроиться на новые реалии и главное - поверить в необходимость перестройки, было крайне тяжело. Однако, я видел интерес к футболу, я чувствовал, что ребята ощущают себя личностями, и этого было вполне достаточно, чтобы понимать, что работа ведется не зря.
Когда по ходу сбора я сообщил команде, что скоро к ней присоединится некто нападающий Лукаш Гартиг, как русскоязычное население снова задумалось и нахмурилось. На самом деле, на разных людей Луки мог производить разное впечатление. В футбол он начал играть на высоком уровне очень поздно. Попасть в 24 года в профессиональную команду - практически нереальная вещь, феномен. Гартиг родился в маленьком городке, вырос в нем, и даже если сравнивать его с Ширлом, то человек он куда более жесткий, приспособленный к жизни. В молодости он вынужден был заниматься самой тяжелой работой, в перерывах развлекался такими вещами (во всяком случае, так мне рассказывали), как путешествия на матчи своей любимой команды «Славии», за которую Луки тогда болел. То есть, вел жизнь обычного среднестатистического гражданина Чехии, которому жизнь не послала ничего больше, чем пара рук и скромный семейный дом. Параллельно Гартиг поигрывал на любительском уровне в футбол, потом попал в клуб третьего дивизиона «Колин», после чего и попался мне на глаза. Я уже говорил, что не стеснялся ездить на матчи любительских команд, не пренебрегал этими поединками, хотя для обычного зрителя матч в какой-нибудь Новой Паке не представляет никакого интереса. Так, рубятся себе мужики ради удовольствия своего, и тех родственников, что наблюдают за поединком с единственной маленькой трибуны. Матчи 3-й лиги мало чем отличаются, разве что статус повыше. Но и они для тренера клуба с ограниченным бюджетом могут оказаться ценными. Гартиг подкупал своей неистовостью, стремлением бороться за каждый мяч, выцарапывать его даже в самых невероятных ситуациях. Абсолютно для всех защитников он был сложным типом, с бороться с которым обычными методами не представлялось возможным, ибо Лукаш никогда не знал, что такое грань риска. Любой, даже самый мастеровитый форвард так или иначе немного себя бережет. Гартиг, которому поздняя карьера не оставляла выбора, стремился к невозможному, отчего с ним не было сладу. Представляете себе, под каким прессом находится защитник, если нападающий атакует его каждую секунду, не дает принять мяч, не дает сделать лишнего шага и заставляет думать на поле не более или менее размеренно, а лихорадочно! Убежден по сей день - если бы все футболисты были столь работоспособными и неистовыми, как Гартиг, футбол был бы еще зрелищнее, а тренеры смогли бы добиваться от подопечных командного прессинга с наибольшей эффективностью. Отрицательной стороной такой фанатичности в игре является высокий риск травмы, что в итоге и испортило Лукашу карьеру в «Зените». Если человек, мышцы которого не всегда могут справляться с предложенной нагрузкой, постоянно играет за гранью возможного, повреждения мышц, разного рода растяжения неизбежны.
Гартиг появился у нас ближе к концу сбора. Можно было, конечно, немного подождать и не звать его на Кипр, но я очень хотел устроить показательное выступление для команды - что такое агрессивно играть в атаке. У нас оставался последний контрольный матч с «Шинником», и именно в нем в первый раз сыграл в паре с Кержаковым Гартиг. Керж вряд ли мог после игры пожаловаться на партнера - Лукаш так тиранил защитников ярославского клуба, что в какой-то момент тренеры соперника начали возмущаться - мол, зачем же так серьезно относиться к товарищескому матчу. Мои оправдания - дескать, Луки всегда такой, воспринимались с недоверием.
Тот матч мне понравился больше всех, проведенных на Кипре. «Зенит» впервые показал приблизительно тот футбол, который я хотел видеть: зрелищный, агрессивный, жесткий. Не выиграли мы его лишь из-за ошибки связки на правом фланге - румын Кирицэ не подстраховал молодого Вову Быстрова, который тогда еще никакой звездой мирового масштаба не был, а был всего лишь дублером, которому иногда доверяли место в основном составе мои предшественники. Так или иначе, на следующий сбор в Испанию мы могли ехать с чувством выполненного долга - начали прорисовываться контуры основного состава, необходимые позиции, как казалось на тот момент, были усилены. Чемпионат был все ближе и мне, почему-то, было ни капельки не страшно.
Кипрский сбор для меня оказался сложным. Честно говоря, я был уверен, что на него уже не поеду, и что турецкая командировка станет первой и последней. Петржела вовсю стремился разговаривать по-русски сам, пусть у него не всегда все получалось легко, много читал, завел себе словарь (специальный, с русскими ругательствами на последней страничке), долго и упорно смотрел русские фильмы, пусть иногда, по собственному признанию, и не понимал ни, слова, если персонажи начинали слишком быстро говорить.
Но поехать пришлось - после очередной долгой беседы с Мутко между сборами Петржела вышел из кабинета несколько смущенный: «Извини, но я все-таки попросил, чтобы ты поехал. Так что ругай, если хочешь…». Какое там ругай! Я был счастлив донельзя, что смогу еще две недели наблюдать за футбольной кухней изнутри. Надо сказать, что за две турецкие недели мир для меня перевернулся. Когда тебе наглядно доказывают, что все, о чем пишет спортивный журналист - это даже не верхушка айсберга, а лишь легкая зыбь перед плывущей ледяной громадой, начинаешь принципиально иначе смотреть на футбол. Тренер видит команду до мельчайших нюансов, тогда как журналисты оценивают лишь конечный продукт, да и то далеко не всегда профессиональным взглядом. Понимать футбол, это не значит уметь разделять кто «хорошо отдал - плохо отдал», «хорошо пробил - плохо пробил». За каждым ударом, за каждым технико-тактическим действием игрока лежит масса нюансов, как психологических, так и прочих, казалось бы, совершенно не связанных с конкретным моментом. Много раз впоследствии пытался доказывать коллегам, что они видят игру совершенно в ином ракурсе, узком и бедном, только убеждения были, как правило, бесполезными. Да и сам бы я всего за пару дней до приезда Властимила в Петербург ни за что не поверил бы и двадцати процентам того, что оказалось на самом деле. Так уж заведено природой, что журналисты в большинстве своем обязаны быть мнительными, саркастичными и самоуверенными и стараться до последнего отстаивать свою точку зрения, даже не будучи до конца компетентными в вопросе. Сбор, тем не менее, получился сложным с точки зрения работы. Помимо переводческих обязанностей, я получил еще кое-какую нагрузку. Если Властимил не имел времени поехать посмотреть какой-либо контрольный матч, то просил съездить меня (дополнительных штатных единиц в клубе «Зенит» по данному профилю не имелось). Задание обычно было такое: увидишь интересного футболиста, сразу докладывай. Будет что интересное в игре наших соперников, рассказывай. Иногда ездили на «поля сражений» вместе. Так, например, поначалу Петржела обратил внимание на волгоградца Дениса Зубко (любил он высоких форвардов), а затем и на Евгения Алдонина. Учитывая то, что «Ротор» жил с нами в одном отеле, то каждый раз, встречая Евгения в лифте или на ужине, Власта полушутя говорил ему: «Давай, переходи к нам прямо сейчас. Форму скажу где получить»…
