Леон Пиллар - Реквием линкору «Тирпиц»
В Барроу моряки веселились от души, посещая питейные заведения, кино и танцы.
В дневное же время они находились на верфи, внимательно изучая каждую деталь своих будущих лодок, на которых им предстояло действовать против врага.
Вскоре Годфри, Питер, Хенти, Дон да и другие столкнулись с проблемой: как назвать спускаемые со стапелей лодки? Вряд ли они получат официальные имена из адмиралтейства. Оставлять же за ними обозначения «X-5», «X-6», «X-7» для перехода морем и боевых действий было бы неестественно. Поэтому названия они должны были придумать сами. Но какие? На обычных подводных лодках первая буква означала серию: «Трайдент», «Трашер», «Тракьюлент» — тип «Т»; «Синимф», «Сиртис», «Скептре» — тип «С».
— Давайте поступим таким же образом, — предложил Филип.
— Тогда названия наших лодок должны начинаться с буквы «X», — заметил Камерон, не выпуская трубку изо рта.
— Согласен, но нам нужны необычные, лучше даже смешные имена!
— А я хотел бы назвать свою лодку именем австралийского животного, — вступил в разговор австралиец Хенти-Крир.
— Может, у каждого есть свое желание, — пробурчал Плейс.
Хенти-Крир подумал немного и произнес:
— Я придумал. Моя лодка будет называться «Плетипус».
Раздался смех, и посыпались вопросы:
— Что же это за птица?
— Это млекопитающее, живущее в реках и откладывающее там же свои яйца, — пояснил Хенти-Крир.
Собравшиеся посмотрели на него с удивлением:
— А какое отношение оно имеет к лодке?
— Так ведь моя лодка будет подкладывать громадные яйца под днища кораблей. И лопаться они будут с треском, да еще с каким.
— Высиживать-то их придется тебе!
Годфри Плейс посчитал, что буква «П» звучит не так уж плохо. Вероятно потому, что его собственная фамилия начиналась с такой же буквы.
— Знает ли кто-нибудь название хорошей рыбы, начинающееся с буквы «П»? — спросил Камерон.
— Давайте встретимся завтра в городской библиотеке, — предложил в заключение Филип.
На следующий день все собрались в читальном зале библиотеки городка Барроу и вполголоса стали обсуждать свою проблему в торжественной тишине этого заведения.
— «Динихтис» — зверь, которого не каждый знает, — произнес после некоторого размышления Плейс. — К названию я добавлю в начале слова букву «П». И пусть ученые ломают себе голову, что это за допотопное животное!
— Моя лодка пусть называется «Эксалибур» — по названию меча короля Артура… Буква «X» стоит в нем на втором месте, но главное, что она все же есть, — предложил Хадспет.
— А я возьму, пожалуй, слово «Пайкер» («щука»), — воскликнул Камерон с шотландским акцентом.
После этого они направились на верфь, обмыв по пути в одном из ресторанчиков крещение.
Экипажи лодок пробыли на верфи кто пять, а кто и шесть недель. Столько времени потребовалось для установки двигателей и аппаратуры.
Хотя серия лодок от «X-5» до «X-10» и имела такие же размеры, что и «X-3» и «X-4», внутреннее их устройство несколько отличалось. В носовой части были расположены аккумуляторы, затем следовали шлюзовая камера и центральный пост, в кормовой части находились двигатели.
По внутреннему оборудованию лодки-малютки были подобны обычным подводным лодкам. Лодки «X-5», «X-6» и «X-7» были готовы одна за другой. Каждый командир приглашал друзей, чтобы отметить спуск их со стапелей, а затем сопровождал «свою» лодку до места назначения.
Процедура осуществлялась следующим порядком. На территорию верфи заезжали грузовая автомашина с платформой и легковая. Подводная лодка загружалась на платформу и закрывалась брезентом. Экипаж садился в легковой автомобиль. Цугом, медленным ходом они доезжали до железной дороги, где лодка перегружалась. Всю ночь железнодорожная платформа была в пути, а утром прибывала в конечный путь следования. В гавани Фаслейн лодка спускалась на воду. Место ее выгрузки охранялось морскими пехотинцами.
Прибытие «X-7» было связано с происшествием, о котором моряки говорили потом еще долгое время. На пирсе, чуть в стороне от офицеров, ожидавших прибытия лодки, стояла девушка в форме вспомогательной службы. Она прибыла сюда из Ротесея на рыбацком суденышке. Годфри Плейс, как только ее увидел, помахал ей рукой.
— Так это же ведь Альтеа, — сказал Филип.
— Да, она выехала навстречу своему жениху, — ответил Плейс.
Поезд остановился с таким расчетом, что железнодорожная платформа оказалась прямо под краном. Брезент с лодки был снят и на корпус осторожно наложены крючья. Когда цепи натянулись, все инстинктивно отпрянули назад.
Портовая территория выглядела как обычно: рельсы, штабеля кирпичей, кучи металлолома. Альтеа вскарабкалась на ближайший откос, откуда ей лучше было видно, как лодка медленно поднялась и закачалась в воздухе подобно гондоле. Тут ее взгляд упал на название, написанное белой краской на корпусе лодки. И она невольно вскрикнула, затем попыталась прочитать написанное: «Пдин…», но это ей не удалось.
— Что за несуразное слово! — воскликнула она.
Замечания ее, однако, никто не слышал.
Плейс помахал ей рукой. Она спустилась с откоса, а когда подошла к нему, он вручил ей бутылку шампанского.
— Разбей ее о нос лодки и произнеси ее название. Это же очень просто: «Пдин-их-тис» — в три слога!
Лодка с чрезвычайной осторожностью была опущена на воду. Наступил торжественный момент. Годфри дал девушке знак. Она была несколько смущена названием лодки, да и довольно большим расстоянием до нее.
— Крещу «П…». Ой, да я забыла ее название, — выкрикнула Альтеа и бросила по направлению лодки бутылку, которая, к счастью, разбилась о ее форштевень.
Из люка показалась голова, принадлежавшая «Вилли», оставшемуся внутри.
— Что это такое происходит?
— «Пдинихтис» получил крещение! — воскликнул Годфри Плейс.
— Желаю счастья «Пдиних…», — добавила Альтеа, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться в столь торжественный момент.
Вскоре после крещения «Пдинихтис» своим ходом пошел в Порт-Банатин.
У командования появилась дополнительная забота. Дэвид Ингрем и Вилли Бенкс были обеспокоены близким расположением пляжей Ротесея к стоянке подводных лодок-малюток. В Порт-Банатин в субботу и воскресенье приезжало много отдыхающих, каждый из которых мог свободно наблюдать за их тренировками в море. А ведь среди большого потока посетителей могли быть и немецкие агенты.
Постоянные жители Ротесея и Порт-Банатина секрета никому не выбалтывали. Позднее, когда в газетах появились сообщения о нападении лодок-малюток на «Тирпиц», один из местных парней написал на газетной заметке красным карандашом: «Сердечные поздравления!» — и положил газету у двери «Уорбеля».
