Сирил Паркинсон - Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера
Всегда искренне ваш —
Г.Х.
Наиболее важным здесь представляется то, что Хорнблауэр, похоже, наконец нашел настоящего друга — возможно, впервые в жизни. Эта дружба не могла бы быть возможной, если бы Буш по-прежнему оставался старшим по званию. Ситуация, которая возникла в Самане, когда Хорнблауэр подталкивал Бакленда к отдаче приказов и советовал Бушу, как их выполнять, была нестабильной по своей сути.
Нетерпение Хорнблауэра вызывало раздражение старших по званию, и следствием решения адмирала было то, что прирожденный лидер был поставлен на правильное место. Пирамида, балансирующая до этого на своей вершине, наконец, прочно встала на основание. Буш не проявил ни следа ревности. Он не мог и не хотел претендовать на проявление хотя бы сотой доли свойственной Хорнблауэру инициативы и изобретательности. Когда в будущем им еще пришлось служить вместе, он занял естественную для себя позицию заместителя командира. Поворотной точкой в карьере Хорнблауэра стало отбитие «Славы» — по крайней мере, так дело представлялось его современникам. А может, правильнее было бы сказать, что этой точкой стала смерть капитана Сойера?
См. Приложение: Письмо Хорнблауэра потомкам, в котором он объясняет, как все было на самом деле
4. Капитан-лейтенант
Необычным в миссии «Славы» было то, что рейд в бухту Самана (из соображений безопасности) имел место фактически до того, как корабль присоединился к эскадре под флагом сэра Ричарда Ламберта. Бакленд практически ничего не знал о ситуации на Эспаньоле, его приказы (унаследованные им от Сойера) были ограничены описанием одиночной операции. Хорнблауэр никогда не видел этих приказов, что было дополнительной причиной полного незнания им всех сложностей, с которыми приходилось иметь дело адмиралу. Для восполнения этого пробела, он, пока «Возмездие» перевооружали, взялся за изучение книг и газет. В прошлом испанская колония, Эспаньола в те времена была разделена между Испанией и Францией. Гаити была ее частью, отошедшей к Франции в 1697 году, и развивалась как область плантаций сахарного тростника, который возделывали рабы-негры. Французская революция стала для негров сигналом для революции негритянской, сопровождаемая междоусобицей местных вожаков. Генерал Туссен Лувертюр был одним из наиболее успешных кандидатов в лидеры и считался таковым с 1799 года. Отношение к нему британцев было неоднозначным. С одной стороны, вытеснение республиканской Франции с Гаити было встречено с одобрением. Это способствовало усилению вероятности британской аннексии, а часть острова фактически уже была аннексирована британскими войсками с 1793 по 1798 год. С другой стороны, британцев все более заботила возможностью того, что восстание негров распространится на Ямайку. Одно время Туссена снабжали оружием и порохом, в другое — его эмиссаров арестовывали, а суда — задерживали.
Поведение французов было не лучше: вначале много говорилось о Равенстве (которое могло касаться, но могло и не касаться негров), затем пришло время Бонапарта говорить о создании Империи. Ситуация была более чем сложной, а адмирал не получал исчерпывающих инструкций от лорда Спенсера, чья политика была нерешительной, а сведения, похоже, устаревшими.
8 ноября 1800 года Хорнблауэр уже мог доложить, что шлюп «Возмездие» готов к несению службы: отремонтирован, переоснащен, вооружен, снабжен продовольствием и другими необходимыми припасами. Правда, на нем все еще недоставало моряков, но и на многих других кораблях с командами картина была та же самая. Предполагалось, что Хорнблауэра направят для несения конвойной службы, но у адмирала были другие мысли по этому поводу. Его собственный период службы на Ямайке близился к завершению, и адмирал ожидал своего преемника, лорда Хьюго Сеймура, который был уже назначен. Поэтому он задумал ход, который бы подчеркнул успехи его периода командования. Если Туссен Лувертюр будет лишен возможности отправить корабли для высадки своих войск на Ямайку, или просто лишится своих кораблей, тогда адмирал может считать свою миссию выполненной. Задание это было сложным и офицер, назначенный для его выполнения, должен был быть достаточно молод, чтобы его действия можно было дезавуировать в случае неудачи. Временно исполняющий обязанности капитан-лейтенанта был бы идеальной кандидатурой, но при этом он должен был знать французский и испанский, а к тому же разбираться в обстановке, сложившейся на Гаити. Этим человеком оказался Хорнблауэр, получивший секретные приказы, которые в случае возникновения опасности должны были быть уничтожены. Ни одна копия этих приказов не достигла Адмиралтейства. Официальный рапорт Хорнблауэра разделил их участь (по вполне понятным нам теперь причинам) и сегодня мы располагаем лишь отрывочными данными об этой операции. Представляется вероятным, что сам Хорнблауэр сохранил копии своей корреспонденции, так что эти бумаги еще могут видеть свет. Без этих живых свидетельств мы обречены полагаться лишь на вахтенный журнал «Возмездия», который лишь лаконично перечисляет, где и когда побывал шлюп. Таким образом, мы можем быть уверены, что «Возмездие» вышел в Порт-о-Пренс 14 ноября 1800 года и вернулся в Кингстон 27 июня 1801 года. Полная история о том, что произошло в промежутке между двумя этими датами, покрыта мраком неизвестности и, возможно, никогда не будет рассказана.
Во время плавания Хорнблауэра на Гаити, Туссен Лувертюр отказался от британской поддержки, хотя мог объявить себя королем государства под протекторатом Британской империи. Отказ от предложения, которое могло бы его спасти, может быть объяснен отчасти тем, что Лувертюр воспитывался как франкоговорящий католик, а отчасти тем фактом, что британские войска были выведены с острова совсем недавно — только в 1798 году.
Войска Туссена под командованием Дессалинье и Кристофа завоевали южную часть Гаити в 1799 году, распространив свою власть на весь остров. Тем не менее, он был достаточным реалистом и понимал, что в великой войне, захлестнувшей весь мир, ему придется принять сторону одной из двух сил. Единственное, что Лувертюру не удалось, так это разгадать характер Наполеона Бонапарта. Но кто мог бы его за это упрекнуть? Многие государственные деятели, которые имели неизмеримо лучшие возможности общения с первым консулом, ошибались куда больше. Туссен не мог предположить, что будет заключен мирный договор в Амьене, в результате которого освободится часть французских войск, а французские корабли смогут выйти в море и пересечь Атлантику. В этом его также не стоит упрекать, так как этот мир привел в изумление куда более опытных лидеров. Его намерением было восстановить мир и властвовать на острове в качестве генерала (французской армии) и пожизненного президента. Он разработал исключительно либеральную конституцию и отослал ее во Францию, запросив одобрения Первого Консула. Лувертюр был человеком исключительных способностей, широких взглядов и до сегодняшнего дня считается отцом независимости Гаити. К сожалению, многие люди из его окружения обладали гораздо большей жадностью и гораздо меньшим ощущением реальности. Среди последних был и комиссар Французской Республики Роме, приехавший из Франции в 1791 году. Его амбиции непременно требовали организовать восстание негров на Ямайке. Были собраны и вооружены корабли, а в Кингстон направлены шпионы, которые пытались организовать мятеж, в результате которого ни один из белых не должен был остаться в живых. Похоже, все это делалось в тайне от Туссена и в его отсутствие, а план собирались привести в действие в марте или апреле 1801 года. Историки Гаити предполагают, что экспедиция была отменена по большей части оттого, что Туссен узнал о ней, однако сохранились свидетельства того, что корабли все же вышли в море. Поскольку же они так никуда и не прибыли, естественно было бы предположить, что они погибли во время шторма или разбились на рифах, не обозначенных на карте. Против этого говорит фактор расстояния — Порт-о-Пренс и Кингстон разделяют едва ли три сотни миль, а кратчайшее расстояние (между мысами Моран и Тибурон) не превышает и сотни. К тому же и переход по этому короткому маршруту был хорошо известен.
