Александр Исаев - Мои стрелецкие Университеты
В Плодоовощном институте им. И. В. Мичурина существовала традиция. Накануне пасхи в субботу проводить антирелигиозный вечер. Преподаватели в аргументированной форме доказывали материальность мироздания и несостоятельность религиозных верований. Профессор В. В. Некрасов демонстрировал химические «хитрости священнослужителей, которыми они вводили в заблуждение прихожан. На сцене с ассистентом демонстрировал «заживление ран», «появление священного огня», «плач иконы».
Мне захотелось провести такой вечер на опытной станции. Часть нужных реактивов я раздобыл в лабораториях, недостающие просил в письме прислать из Мичуринска профессора В. В. Некрасова. Через неделю Всеволод Владимирович прислал мне нужные реактивы и алгоритм проведения опытов.
Небольшая справка о В. В. Некрасове. Ленинградец, ведущий специалист по цементам. Репрессирован в конце тридцатых годов. Причина ареста мне неизвестна. Отбыв в заключении семь лет, приехал в г. Мичуринск. По суду жить в Москве и Ленинграде ему не разрешалось. Старожилы вспоминают: «Появился в институте в старых подшитых валенках». Стал заведовать кафедрой химии. Пользовался неподдельным авторитетом и любовью у студентов. Отличался доступностью и простотой в общении со студентами. Купил щитовой домик на окраине Мичуринска. Держал домработницу и породистого пса. Жена из Ленинграда уезжать не захотела. Иногда приезжала к нему погостить.
Получив нужные реактивы, я провел вечер «Чудеса без чудес». На следующий день мне пересказали слова заведующей лабораторией агрохимии К. А. Алпатовой: «Этот парень далеко пойдет». С октября начался пятый - последний курс. Занятия длились до нового года, а после сдавали гос. экзамены и готовили дипломные работы. Перед нами был выбор: сдавать пять предметов, или защищать диплом и сдавать только полит экономию. Я выбрал дипломную работу. Еще на третьем курсе провел обследование почв учхоза «Роща» на агрохимические свойства почвы и содержание микроэлементов (азот, фосфор, калий).
Дипломная писалась трудно. Не было опыта излагать мысли на бумаге, сказывалась усталость. Постоянно болела голова, плохо спал. Политэкономию я ответил не блестяще. Председатель ГЭК настаивал поставить мне четыре. В итоговой ведомости напротив моей фамилии все оценки были проставлены красными чернилами. Я подходил на получение «красного диплома». Члены комиссии уговаривали председателя поставить пять при условии, если я защищу диплом на отлично. Защита диплома прошла нормально. 31 марта было торжественное вручение дипломов. Я получил его первым. Получив диплом (31.03.62) с отличием, я отправился в Тамбов за назначением на работу. Мой приезд совпал с нахождением в управлении сельского хозяйства директора и парторга совхоза «Верхние Ламки». Они подбирали в совхоз главного агронома. В отделе кадров мне сказали, что в соседней комнате находится директора совхоза, с которым я могу встретиться. В беседе с руководителями совхоза выяснилось, что они просмотрели личные дела выпускников и остановили свой выбор на мне. Рассказали, что совхоз у них большой, только пашни 15 тыс. га. Главному агроному будет представлен отдельный дом и легковая машина. Вообще меня ожидают в совхозе хорошие перспективы. Я дал согласие на работу в совхозе.
Вернувшись в Мичуринск, через неделю мы с Ириной Нечаевой зарегистрировали брак. Был скромный свадебный вечер. На следующий день мы с молодой женой поехали в Орел знакомить ее с моими родственниками.
14. Комсомолия
В комсомол вступил в 1948 году, будучи учеником седьмого класса. Из-за плохих оценок по русскому языку принимали меня неохотно. Первое комсомольское поручение - пионервожатый в шестом классе. Авторитета у своих пионеров не завоевал. Хвастаться нечем. Единственное мероприятие, которое мне удалось - это отрядный сбор на тему «Вечер чудес». С помощью учителя химии продемонстрировал «бенгальские огни» и еще ряд интересных химических превращений.
В агрошколе я охотно включался в работу комсомольской организации. Стал членом бюро. Возглавлял нашу организацию Саша Пушкин. Умница с активной жизненной позицией, но любитель выпить. Впоследствии это пагубная привычка получила дальнейшее развитие, принесла ему много неприятностей. Позднее, работая агрономом мелиоративного отряда, за махинацию с нарядами попал в тюрьму, надорвал здоровье и рано ушел из жизни. У нас была художественная самодеятельность. Комсомольцы с концертами выезжали в соседние села, проводили ударники и другие мероприятия. Через комсомол в апреле 1952 года меня приняли кандидатом в члены ВКП(б). Когда меня призвали служить в Советскую Армию, из трехсот новобранцев, прибывших в часть, я был единственный кандидатом партии. Это обстоятельство определило многое в дальнейшей службе. Вначале меня избрали комсоргом взвода. Через два месяца на собрании учебной роты секретарем комитета комсомола. Через год выбрали комсоргом 119-го отдельного батальона связи. Опыта было мало, но желание работать большое. Замполитом учебной роты, а позже парторгом батальона был капитан Горюнов. Незаурядная личность. От него частенько доставалось за промахи в работе, но его разносы были справедливы. Я за них не обижался.
Надо сказать, что в армейских условиях собрать комсомольцев, практически весь личный состав был комсомольским, труда не составляло. Давалась команда: «Привести роту на собрание». В назначенный час, рота под командой старшины или одного из помощников командира взвода – сержанта, строем шла в клуб на собрание.
Через год пришлось отчитываться на отчетно-выборном собрании батальона. Предварительно отчетный доклад заслушали на заседании партбюро. По прошествии многих лет, я представляю, какой это был детский лепет. По плану в докладе предусматривались разделы: идеологической, организационной работы и другие. По каждому разделу я смог написать один-два абзаца без всякого анализа существа дела. За такой отчет досталось по первое число. Я сильно переживал эту справедливую критику. Ночь почти не спал. Утром кое-что смог переделать. На отчетном собрании кроме наших командиров, присутствовал офицер из политотдела авиакорпуса. Критики в мой адрес было предостаточно. Особенно больно было слушать пом. ком. взвода сержанта Личковаха. Он в жестах и позах демонстрировал, как я беседовал с некоторыми комсомольцами учебной роты. Я сидел в президиуме и еле сдерживал слезы. В бюро меня снова выбрали. На следующий день на заседании бюро предстояло избрать секретаря. Представитель политотдела рекомендовал избрать лейтенанта (фамилию не помню). Мотив был такой: на собрании в адрес Исаева было много критики. Для меня это было обидно и неожиданно. Через три месяца на бюро секретарь по каким-то причинам, поставил вопрос о его переизбрании. Члены бюро проголосовали за мою кандидатуру. Я уже не хотел быть секретарем, отказывался, но это не помогло. С бюро вышел расстроенным и подавленным. До этого полгода не курил, а тут, с расстройства опять взял папиросу.
