Ю. Барабанщиков - Воспоминания о академике Е. К. Федорове. «Этапы большого пути»
Вот этим-то высоким чувством любви к народу, к Родине и воспользовались Сталин и его помощники. Всех своих противников они объявили «врагами народа» и «предателями Родины». Причем делалось это от имени народа, в интересах народа и во благо Родины. Ну, скажите честно, кому могло хотеться умереть с таким клеймом, без надежды на реабилитацию даже после смерти?
Поэтому и подписывались ложные показания, угодные палачам. В надежде купить этим жизнь. И многие делали это не из трусости, а для того чтобы выжить и снять с себя груз чудовищных обвинений, оправдаться перед потомками. А пытки, истязания, моральные и физические? Ими людей доводили до полного безразличия.
Ну и что самое главное, – ведь Сталин был великим актером-лицедеем, сумевшим уверить многих, что он олицетворяет собой народ, знает, по какому пути вести государство, и что никто, кроме него, не знает того, что знает он. Большинство людей верили ему беспредельно. А его демагогический лозунг о неизбежности усиления классовой борьбы по мере продвижения «к лучшему будущему человечества» гипнотизировал людей, заставляя их мириться с мыслью о том, что жертвы на этом пути закономерны, по принципу «лес рубят – щепки летят».
(слева направо) А.Ф. Трешников, Е.К. Федоров. Снимок сделан в Архангельской области.1972 г.
Кроме того, отсутствие какой-либо информации или, как мы сейчас говорим, гласности, давало многим повод думать, что сам Сталин в репрессиях не участвует, что, более того, он не знает о творящихся беззакониях. Недаром полководец Якир перед расстрелом прокричал: «Да здравствует товарищ Сталин!» За малейшую информацию о репрессиях, квалифицировавшуюся как «распространение злостных слухов», любой человек изолировался от общества и уничтожался. Средства массовой информации оправдывали действия вождя и его «мудрую» политику. История знает немного других примеров того, когда за столь короткий исторический срок искусной пропагандой массы людей удавалось обратить в исполнителей злой воли.
Глава IX
Воспоминания Н.А.Корнилова
Воспоминание о Евгении Константиновиче Федорове
Я считаю, что мне здорово повезло в жизни. Повезло, прежде всего, в том, что я был знаком с такими замечательными людьми каким был Евгений Константинович – выдающийся ученый, крупный организатор, политик и полярник.
Имя Е.К. Федорова вместе с именами других папанинцев я знал с раннего детства. Все мы, пацаны, тогда играли в папанинцев. В то время я жил с родителями в городе Шуя Ивановской области. Город этот небольшой, стоит на берегу реки Теза. Так мы во время половодья, когда при разливе реки образуются многочисленные заливы, катались на льдинах, изображая наших героев. Иногда эти катания заканчивались купанием в холодной весенней воде, за что нам крепко попадало.
А познакомился я с Евгением Константиновичем в августе 1963 года, когда нас троих Павла Кононовича Сенько, Дмитрия Дмитриевича Максутова и меня привез к нему на Павлика Морозова Евгений Иванович Толстиков. Тогда в Москве, в ГУСМП нас утверждали в 9 Советскую Антарктическую Экспедицию: П.К. Сенько – начальником зимовочного состава экспедиции, Д.Д. Максутова – главным инженером, а меня – начальником станции Молодежная. После того, как процедура в ГУСМП была закончена, и нас утвердили, Е.И. Толстиков сказал: «А теперь поедем к нашему будущему начальству. Я вас представлю Евгению Константиновичу Федорову». Как раз в это время уже был решен вопрос о передаче ААНИИ в ведение Гидрометеослужбы. В это же время и Е.И. Толстиков перешел в Гидрометеослужбу на должность одного из заместителей Е.К. Федорова.
Евгений Константинович встретил нас в своем кабинете, усадил за стол и попросил каждого из нас рассказать о предстоящих работах в Антарктиде. Беседа наша затянулась, несмотря на то, что рабочий день давно закончился. Он живо интересовался буквально всем: какие новые виды наблюдений будут в 9 САЭ, в каких условиях живут полярники, какая новая техника завозится в Антарктиду. На нас он произвел очень приятное впечатление высоко эрудированного ученого руководителя и, как мне показалось, простого в общении с подчиненными человека. На прощание он пожелал нам успешной работы на шестом Континенте и заверил, что по возвращению из экспедиции мы будем вызваны на Коллегию Гидрометслужбы, где доложим результаты нашей работы в течение года в Антарктиде. Слово он сдержал, в 1965 году мы были вызваны на Коллегию и докладывали результаты нашей работы: Павел Кононович за всю зимовочную экспедицию, в основном, научную часть, Дмитрий Дмитриевич – технические вопросы, а я – работу и строительство на станции Молодежная. Вообще-то начальники других наших антарктических станций на Коллегии не отчитывались, исключение Молодежная, как в перспективе будущий Антарктический Метеорологический Центр (АМЦ) советских исследований в Антарктике. Отчитались без особых замечаний.
Следующая наша встреча с Евгением Константиновичем Федоровым произошла в Антарктиде в конце декабря 1967 года, когда они с Алексеем Федоровичем Трешниковым прилетели к нам на Молодежную, где я снова был начальником, но уже в 13 САЭ. Алексей Федорович в то время был начальником 13 САЭ, а Евгений Константинович – руководителем первого рейса в Антарктику НИС «Профессор Визе». За время короткой стоянки судов (Оби и Визе) у обсерватории Мирный, Евгений Константинович, пользуясь случаем (ведь высокое начальство, имеется ввиду Правительство, не часто отпускает в такие длительные командировки), решил посетить все советские антарктические станции. Алексей Федорович, как начальник экспедиции и имеющий опыт зимовки в Антарктиде, его сопровождал. Первой была наша – Молодежная.
Мы, вместе с Георгием Васильевичем Коноваловым – начальником гляцио-географического отряда, встречали высоких гостей у трапа самолета. Знакомство со станцией началось сразу же, не заезжая в отведенный для отдыха медпункт. На вездеходе спустились с полосы к сопке Озерной и остановились. Отсюда хорошо было видно всю станцию. Вот как о том, что они увидели, написал в своей книги «Академик Федоров» А.Ф. Трешников: «Под сопкой Озерной стоят прочные дома на сваях. Около них нет скоплений снега. Перед тремя озерами – Лагерным, Овальным и Глубоким – построены различные научные павильоны. Стены строений окрашены в веселые цвета. Рядом с метеоплощадкой стоит домик с рогами антенн аэрологического локатора, раскрашенный в яркие шахматные клетки. Это аэрологический павильон. Он имеет балкон, обращенный к обрыву. С этого балкона запускаются радиозонды. Положение балкона над обрывом облегчает запуск радиозондов в сильный ветер.
