Чарльз Рууд - Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин
Избрав профессию журналиста, Дорошевич пошел по стопам своей матери Анны Ивановны Соколовой. Она родила его 15 апреля 1864 года, уже будучи вдовой, а затем оставила сына на попечении белоруса Михаила Дорошевича, чтобы снова полностью посвятить себя сотрудничеству в народных газетах и журналах. Приемный отец дал мальчику свою фамилию и нарек его Власом. В 1874 году Соколова восстановила через суд свои родительские права, но спустя шесть лет Влас ушел из дома и начал самостоятельную жизнь[182].
На первых порах репутацию Дорошевичу составили имя матери и хорошая успеваемость в гимназии, и в 1881 году, незадолго до убийства Александра II, его взяли корректором в «Московский листок». В тот год общее число газет в России увеличилось до 83, хотя в 1880 году их было зарегистрировано 62, причем рядом с солидными частными и официальными правительственными изданиями, как грибы, росли специальные сатирические и бульварные газеты, предназначенные для широкого читателя.
Газета «Московский листок» относилась к разряду бульварных, а ее основатель, выходец из крестьян, московский трактирщик Н.И. Пастухов отдавал предпочтение репортерам изобретательным и оборотистым. Лучшим среди них был В.А. Гиляровский, который в июле 1882 года сумел первым примчаться к месту крушения поезда на Курской железной дороге и по телеграфу дать сообщение о нем в ближайший номер газеты. Сенсационное известие и последовавшая за ним серия репортажей резко повысили спрос на «Московский листок» и ввели в обиход напористый стиль репортерской работы, скоро ставший нормой[183]. Примерно в это время Дорошевич перешел в репортеры «Московского листка».
Набравшись писательского опыта, Дорошевич в середине 80-х начал публиковаться наравне с Чеховым в «Будильнике». Подобно другим сатирическим журналам, «Будильник» зло высмеивал закоснелых чинуш в памфлетах и карикатурах, едва ли не рискуя быть привлеченным к суду за клевету. Вот здесь Дорошевич и сделал себе имя[184].
В 1883 году Дорошевич уехал из Москвы и поступил в «Одесский листок», который отправил его в Западную Европу – поучиться у крупных газет. В Париже он присмотрелся к тому, как французы пишут свои фельетоны коротко, бойко и на самые разные темы – и, возвратившись на родину, взял на вооружение их стиль, для которого характерны короткие, простые фразы со множеством тире. И вот написанные разговорным языком, но изящные фельетоны принесли Дорошевичу славу своими «скачками мысли» и «стаккато», и он стал самым модным журналистом в России[185].
В 1897 году в качестве корреспондента «Одесского листка» Дорошевич сел на борт русского судна, которое перевозило осужденных и держало курс на сахалинскую каторгу. Шестью годами ранее Чехов взбудоражил общественное мнение, беспощадно описав по личным впечатлениям тамошнюю жизнь. Наблюдения Дорошевича, более субъективные и пронзительные, вылились в серию очерков, изданных впоследствии Сытиным отдельной книгой, которая имела большой успех[186].
Через несколько месяцев после возвращения в Одессу Дорошевич отказал Сытину и принял предложение Г.П. Сазонова участвовать в задуманной им ежедневной петербургской газете «Россия». Ее лозунгом провозглашалось разоблачение, под знаменем журналистской объективности, скрытых общественных пороков, дабы способствовать реформам. (Журналистские расследования, хотя тогда их еще не называли так, были уже в ходу в Америке, где на редакторах, исполненных решимости вскрывать разного рода махинации, не лежал столь тяжелый груз запретов.) Дорошевич и не менее знаменитый А.В. Амфитеатров согласились помочь создать газету, какой еще не видывали в России, и даже десять лет спустя Амфитеатров напишет Сытину, что ей нет равных ни в прошлом, ни в настоящем[187].
В первый же год эти писатели, с вызывающей иронией ходившие по самому краю дозволенного, дали «России» 45 тысяч подписчиков, а сытинское «Русское слово» имело в том же 1901 году примерно 31 тысячу подписчиков. Когда Дорошевич написал свои «Легенды и сказки Востока» о причудах и прихотях турецких визирей и персидских сатрапов, читатели без труда узнали в них зеркальное отражение своих чиновников. В то «счастливое время», вспоминал потом Дорошевич, «враг» был «ясен, как тогда. Тогда это было крепостное право. Теперь бюрократия»[188].
Однако на второй год существования «России» Амфитеатров зашел слишком далеко в сатирическом изображении Романовых. Его непочтительный фельетон «Господа Обмановы», опубликованный 13 января 1902 года, куда как прозрачно намекал на царствующий дом. Некоторые подробности точно воспроизводили дворцовый быт Николая II.
Поскольку высмеивать императорскую фамилию было запрещено уголовным кодексом, «России» грозило неминуемое закрытие в результате судебного разбирательства. Однако Николай не стал ждать и 16 января закрыл газету своей властью. Кроме того, по его личному распоряжению Амфитеатрова сослали в Минусинск. Царь поступил так вопреки советам министра финансов графа С.И. Витте и Шаховского, по-прежнему занимавшего пост главы цензурного ведомства, – оба предпочитали судебное решение как менее деспотическое[189].
Закрытие «России» не обездолило Дорошевича, ибо еще предыдущим летом он согласился на «общее наблюдение за редактированием» сытинского «Русского слова».
16 июля 1901 года, всего через шесть месяцев работы в «России», Дорошевич не устоял перед соблазном подписать трехлетний контракт с Сытиным и стал самым высокооплачиваемым журналистом в России[190]. Сытин предоставил ему полную свободу в отношении содержания газеты и небывалый гонорар в виде 20 процентов от чистой прибыли. Со своей стороны Дорошевич обязался давать в каждый воскресный выпуск по статье о Москве (за б тысяч рублей в год) и еще не менее 52 статей ежегодно по «текущим вопросам общественной жизни» (по 5 копеек за печатную строку). Осуществляя общее руководство газетой, Дорошевич имел право уезжать из Москвы по своему усмотрению, но должен был в случае необходимости явиться в редакцию в течение трех дней.
Контракт вступил в силу в сентябре, но до 1902 года Дорошевич путешествовал и оставался в тени, если не считать его приветственной речи на юбилее Сытина. За это время он успел съездить за счет Сытина в Западную Европу и получил впридачу 6 тысяч рублей в качестве гонорара за отдельное издание своих сахалинских очерков.
С закрытием «России» в начале 1902 года Дорошевич неожиданно получил счастливую возможность привлечь к сотрудничеству по крайней мере десяток авторов «усопшей» газеты, включая Амфитеатрова. «На развалинах этой «России», – говорил Дорошевич, – и создалось теперешнее «Русское слово», подразумевая, что к тем же развалинам относится и газета, которую издавал Сытин до 1902 года[191].
