Сборник статей - Личности в истории
Как ни странно, ответить на этот вопрос отчасти может помочь его имя. Известно, что в Европе он в разное время появлялся под разными именами: маркиз де Монферра, граф Белламар или Аймар в Венеции, шевалье Шенинг в Пизе, граф Уэлдон в Милане и Лейпциге, граф Салтыков в Генуе и Ливорно, граф Цароги в Швабахе и Тройсдорфе, принц Рагоци в Дрездене, граф де Сен-Жермен в Париже, Гааге, Лондоне и Санкт-Петербурге. Сен-Жермен появлялся также инкогнито как господин де Сен-Ноэль, купец Нобле, господин де Сюрмон и, наконец, просто «американец из Фелдерхоффа». Основным же его именем и тем именем, под которым он вошел в историю, было Сен-Жермен. Латинское Sanctus Germanus в дословном переводе означает «святой брат», в литературном же – «член святого братства».
Указания на принадлежность Сен-Жермена к тайному братству и его возможные цели мы встречаем в письмах Елены Ивановны Рерих, в частности, в ее письме президенту Рузвельту 10 октября 1934 г.: «История всех времен и всех народов несет свидетельства… помощи, которая, скрытая от публичной известности, обычно предлагается на поворотных пунктах истории стран. Принятие или отвергание этой Помощи неизбежно сопровождалось соответствующим процветанием или упадком страны. Со времен опубликования дневника графини д’Адемар, фрейлины несчастной Марии-Антуанетты, факт частых предупреждений письмами, личными визитами, в которых передавались предупреждения об опасности, грозящей стране, королевскому двору и их друзьям, теперь хорошо известен. Эти предупреждения неизменно шли из одного Источника – от графа Сен-Жермена, члена Гималайской Общины. Однако все его спасительные предупреждения и советы рассматривались как оскорбления и мошенничество».
Елена Петровна Блаватская, называвшая Сен-Жермена «величайшим Восточным Адептом, когда-либо появлявшимся в Европе», пишет об этой Гималайской Общине: «В последней четверти каждого века упомянутыми мною ранее Учителями предпринимается попытка помочь духовному прогрессу Человечества. В завершение любого столетия вы неизбежно обнаружите присутствие мощной волны всенарастающей духовности – или же, если Вам угодно, назовите мистицизмом. Один или несколько из этих Учителей появляются в мире как проводники этой духовности.»
К сожалению, предложение помощи далеко не всегда подразумевает ее принятие, и история Сен-Жермена – лишнее тому подтверждение. Многие его предупреждения остались без ответа. Хотя кто знает? Ведь нам не известно, сколько его советов было принято и сколько сделанных им открытий до сих пор служат на благо людей. Когда-нибудь, возможно, мы об этом узнаем.
…Прощаясь, Сен-Жермен сказал в 1790 году австрийскому розенкрейцеру Францу Грефферу: «Я ухожу… Когда-нибудь мы еще увидимся. Я очень нужен сейчас в Константинополе. Затем отправлюсь в Англию, где мне предстоит подготовить два изобретения, о которых вы услышите в следующих столетиях… К концу этого столетия я исчезну из Европы и отправлюсь в Гималаи. Мне необходимо отдохнуть. И я должен обрести покой. Ровно через 85 лет я вновь предстану перед людьми. Прощайте. Да пребудет с вами любовь моя».
[1] Цитируется по статье Е. П. Блаватской «Сен-Жермен».
[2] Трансильвания – историческая румынская область на северо-западе Румынии. В описываемые времена входила в состав Венгерского королевства.
[3] «Дорогой отец» и «дорогой друг» (ит.).
[4] Письмо графа Карла Кобленцкого господину Кауницу 8 апреля 1763 года.
В статье использованы фрагменты воспоминаний современников Сен-Жермена, которые цитировались по следующим изданиям:
О. Володарская. Нераскрытая тайна Сен-Жермена. М.: Эксмо, 2008.
И. Купер-Оукли. Граф Сен-Жермен. Тайны королей (Isabel Cooper-Oakley, The Comte de St. Germain, 1912) – на русском не издавалась.
Знакомьтесь: господин Кант
Юлия Люц
Надо идти не тем путем, по которому идут все, а тем, которым должно идти.
СенекаТак и знала! Вопрос в билете: «Основные элементы учения Канта»… Мучительно вспоминаю, чем трансцендентное отличается от трансцендентального… Нет ничего скучнее Канта! Само имя уже вызывает образ сухого, чрезвычайно строгого, застегнутого на все пуговицы, всем недовольного профессора, который специально писал много и непонятно для того, чтобы студенты мучились. Но, может быть, все было совсем не так?
За кафедрой невысокий стройный человек – белокурые волосы, высокий лоб, правильные, выразительные, одухотворенные черты лица и живые умные глаза необычного эфирно-голубого оттенка. Сразу привлекает внимание умение хорошо держаться, отлично сшитый костюм. А главное – чрезвычайно живая, остроумная речь, которую хочется слушать. Мысли лектора рождаются прямо на глазах слушателей, и лекция больше напоминает приятную беседу. Кто же ведет этот разговор, легко и свободно направляя размышления студентов? Неужели сам профессор Кант?
Кант
Не удержавшись, в перерыве задаю вопросы студентам, а уж они готовы долго рассказывать о достоинствах и странностях своего знаменитого преподавателя:
– Вам обязательно надо сходить на лекции по метафизике, по логике, по физике, математике! Ну и, конечно же, по физической географии. По этому предмету он сам составил программу, ведь учебников нет. А как точно он описывает чужие края!
– Постойте, да ведь он ни разу не покидал пределов Пруссии и почти все время жил в Кенигсберге?!
– О, да! Он совершает кругосветные путешествия, переплывает моря, преодолевает пустыни, не покидая пределов своего кабинета. Он никогда не видел горных хребтов, а рассказывает о них так увлекательно, будто сам взбирался на недоступные вершины.
– Он что, вычитал все это в книгах?
– Конечно, отыскивая множество разрозненных сведений и создавая из них целостный образ. У Канта уникальная способность «присутствия». Он может настолько живо представить себе описанное, как будто сам это видел. Да так точно, что может даже лондонцу описать лондонский мост так, что может показаться, будто Кант всю жизнь прожил в Лондоне и только тем и занимался, что разглядывал и запоминал этот мост.
– Ну, если всю свою жизнь отдавать только работе…
– Да что вы! «Блажен, кто смолоду был молод…» Будучи магистром, он охотно проводил время за чашечкой кофе или бокалом вина, играл в бильярд, а вечером в карты. Иной раз возвращался домой за полночь, а однажды, по собственному признанию, в таком подпитии, что не мог самостоятельно найти проход в свой переулок. Правда, позже из-за слабого здоровья ему пришлось перейти к строгому режиму дня. Хотя он очень любит общество.
– Господин Кант – душа общества?!
