Дмитрий Лоза - Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию.
Таких «точек» у меня немало. И на Западе и на Дальнем Востоке. Ниже речь пойдет об одной из них.
…Последняя военная зима. Советские войска перемалывают гитлеровцев в Северной Венгрии и на юге Чехословакии. Медленно, но неумолимо соединения 2-го Украинского фронта продвигаются в северо-западном направлении, сжимая кольцо окружения вокруг немецко-венгерских войск в Будапеште.
Командующий фронтом Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский, учитывая, что на правом фланге 7-й гвардейской армии ее стрелковые корпуса успеха не имеют, 21 декабря сорок четвертого года поставил перед 6-й гвардейской танковой армией задачу: прикрывшись частью сил с севера и северо-запада на рубеже Левице — Шалов, главными силами нанести удар на юг вдоль реки Грон и во взаимодействии с 7-й гвардейской армией уничтожить противника в междуречье реки Ипель и Грон (ЦАМО РФ, ф. 339, оп. 13262, д. 12, л. 19).
Выполняя поставленную задачу, ударная группировка танковой армии в составе двух танковых и двух механизированных бригад к исходу 21 декабря, сменив направления на 180 градусов, начала продвижение на юг…
Из частей, предназначенных для выполнения поставленной задачи, 46-я бригада оказалась наименее втянутой в схватку с противником на подступах к Ба-товцы, быстро выйдя из боя. Командир бригады гвардии подполковник Николай Михно собрал комбатов, ознакомил с новой задачей. Мне приказал вновь, как и несколько дней назад, возглавить небольшой передовой отряд. Нам следовало, продвигаясь в направлении Садлице — Залаба, с ходу захватить населенный пункт Салка и организовать его удержание, обеспечив правый фланг бригады. В состав отряда вошли танковая рота, взвод автоматчиков и отделение саперов. На все сборы нам давалось сорок минут…
Командир батальона гвардии капитан Иван Якушкин приказал для выполнения задачи передового отряда готовиться подчиненным гвардии старшего лейтенанта Григория Данильченко, чему я был рад, поскольку это был опытный, решительный и грамотный командир роты, с которым я воевал еще на Украине.
Время торопило. Быстро дозаправились, пополнили танки боеприпасами и — вперед! Ночь — хоть глаз выколи. Командиры танков сели на левое крыло «Шерманов», рядом с механиками-водителями, чтобы смотреть за дорогой. Так делали всегда — в непогоду, в темноте…
Проскочили Садлице. Южнее этого населенного пункта в четырех километрах смяли какое-то вражеское обороняющееся подразделение. В условиях ограниченной видимости ни мы, ни противник не разобрались, каковы силы сторон. Доложил обстановку в штаб бригады и рванулись к Залабе. В боевой разведывательный дозор ушли два танка с автоматчиками на броне во главе с гвардии лейтенантом Григорием Крикуном. Главные силы 46-й бригады «на скоростях» двигались за передовым отрядом на расстоянии пяти-семи километров.
А в это время (об этом мы узнали несколько позже) неприятель, стремясь сорвать наше дальнейшее наступление, в ночь с 21 по 22 декабря сосредоточил отдельные части 6, 8 и 3-й танковых дивизий в районе Сакалоша (до 160 боевых единиц) и нанес сильный удар по правому флангу 7-й гвардейской армии, который вследствие слабо организованной разведки оказался неожиданным.
Подразделения отряда шли к Залабе. Наш левый фланг надежно прикрывался рекой Ипель и горами Бержень. Расчет был на внезапность удара, и он оправдался.
В Залабе, как установила разведка, находилось какое-то крупное тыловое учреждение гитлеровцев. Дозор неслышно подошел к ее северной окраине, и Крикун сразу же послал пешую разведку, пять танкодесантников, которые огородами пробрались во двор одного из крайних домов. Осмотревшись, увидели на улице несколько автомашин с грузами. Кругом стояла тишина. До линии боевого соприкосновения — 15–20 километров…
Данные разведки диктовали беспроигрышный способ действий — стремительную атаку колонной вражеского объекта. В короткий срок смять, раздавить, расстрелять, захватить документы и пленных и без задержки к конечному пункту боевой задачи — Салке.
Григорий Данильченко спросил меня: «А может, включим сирены?» Я даже обрадовался такой мысли: «Давно мы их не использовали. А не заржавели они?» Ротный, как мне почудилось, с обидой в голосе ответил: «Такого у нас не бывает! Все действует как часы». — «Григорий, не обижайся, я пошутил!»
Гвардии лейтенант Крикун встретил нас на подступах к населенному пункту. Сообщил, что в расположении немцев по-прежнему спокойно. Несколько минут было потрачено на уточнение характера действий в Залабе. Командиры танков и взводов разбежались по своим машинам. Взревели моторы. Броневой «таран» рванулся вперед. Ударил по барабанным перепонкам вой сирен… Ревущую, огнедышащую ночную атаку «Шерманов» трудно описать. Ее надо видеть, пережить. Постараюсь только в общих штрихах, крупными «мазками» показать «лицо» этого натиска. Все, что встречалось на пути движений многотонных «Эмча», опрокидывалось, беспощадно давилось гусеницами, выскакивающие из домов тыловики встречались пулеметными очередями.
В третьем доме справа во дворе стояла легковая машина. Явный признак нахождения здесь важной персоны. Автоматчики вмиг окружили дом, в который вошел я с несколькими гвардейцами. Спальня. На спинке стула мундир немецкого полковника. В постели — дама. А где же хозяин мундира? Оказалось — под кроватью. Нашел «надежное» убежище!.. Хороший улов.
Прибежал посыльный от Данильченко — в соседнем доме взяли в плен интендантского генерала. Два отличных «языка»! Потом допросим… Тороплю танкистов, требую не задерживаться в Залабе — шум подняли большой, надо спешить в Салку…
Позади остались последние дома южной окраины только что взятого населенного пункта. Разведка Крикуна давно ушла вперед, но противника пока не обнаружила. Обстановка благоприятствовала решению поставленной задачи. Теперь главное — скорость. Учитывая условия темного времени, надо следить, чтобы не завалился «Эмча» на поворотах дороги или на обледенелых участках маршрута. В нашем положении каждая боевая машина — на вес золота. Сил у нас немного, а мы в глубоком тылу противника, и в случае чего на помощь рассчитывать не придется.
Важных пленных поместили в моем танке, посадив их на пол боевого отделения. Генеральский и полковничий комфорт окончился. Хотя «Шерман» командира отряда в основном выполнял роль управленческого, но в сложной ситуации экипаж и я не останемся в стороне от боя. Итак, в моем танке уже, можно сказать, два экипажа — основной и «дополнительный» — всего 10 человек…
