KnigaRead.com/

Татьяна Таирова-Яковлева - Мазепа

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Татьяна Таирова-Яковлева, "Мазепа" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Хотя гравюры были впоследствии уничтожены, известно, что на них была изображена Софья, в короне, с державой и скипетром в руках, окруженная семью добродетелями. Надпись гласила: «София Алексеевна Божию Милостию Благочестивейшая и Вседержавнейшая Великая Государыня Царевна и Великая княжна… Отечественных дедичеств государыня и наследница и обладательница»[216]. Ниже были помещены портреты двух деятелей ее правления: Голицын и… Мазепа.

Тарасевич оставался в Москве всю весну и лето, проживая у думного дьяка, начальника Стрелецкого приказа Федора Шакловитого. Всего было изготовлено более 100 оттисков портрета.

Этот эпизод, имевший огромное значение для России, тесно связан и с другими событиями, в которых также участвовал Мазепа. В августе 1688 года в Украину приезжает архимандрит афонского монастыря грек Исайя. Посоветовавшись с Неплюевым, Мазепа отпустил его в Москву[217]. В конце октября к Мазепе приехал высокий гость — Федор Шакловитый[218], по сути являвшийся главным соправителем и единомышленником Голицына. Сам гетман писал князю Василию, что с Шакловитым он разговаривал о «монаршеских делах»[219].

В статейном списке Шакловитого, который он представил в виде отчета боярам, говорилось, что в Москве было получено послание мунтянского господаря Шербана, переданное через архимандрита Исайю. Православные Балкан предлагали план освобождения их от турецкого владычества, согласно которому поход русских войск вплоть до Константинополя должен был превратиться в победоносную прогулку в окружении восторженно встречающих их православных. Голицын с Софьей увлеклись идеей «третьего Рима», считая, что подобное богоугодное дело станет великолепным предлогом для укрепления их власти и для объявления Софьи — освободительницы православия — самодержицей. В связи с этим Шакловитый спрашивал мнение Мазепы как эксперта в данном регионе.

На этот раз Иван Степанович отказался от обычной манеры «говорить, ничего не говоря». Вероятно, он был несколько ошеломлен амбициозностью и вместе с тем некомпетентностью своих высоких покровителей. Ответы Мазепы выглядят как нравоучение учителя своим слабым ученикам.

Он начал с объяснения, что патриарх Иаков, подписавший обращение к русским царям как «Константинопольский», был к этому моменту уже отставлен от своего сана. Кроме того, он категорически опроверг утверждения, что с Украины имеется «удобный и свободный путь» на Балканы. Мазепа объяснял, что если идти по направлению Днепр — Дунай, то препятствием станут сильные турецкие крепости. Сухой путь от Буга — трудный, безлесный и безводный, в этом гетман ссылался йа свой личный опыт пребывания в тех местах. Кроме того, подобный поход привел бы русско-украинские войска к столкновению с белгородской ордой, которая, как пояснял Мазепа, во много раз превосходила крымскую. Он делал вывод, что, затевая такую авантюру, они и господарю Шербану не помогут, и сами не вернутся, а в качестве примера вспоминал недавний поход Яна Собеского в тот регион, завершившийся полным провалом. Да и о самом господаре Мазепа имел весьма нелестные сведения. Например, что тот уже принял протекторат цесаря, а истинной целью его было получение греческого царства. И гетман спрашивал: пристойно ли царям защищать цесарского вассала?[220]

Опубликовавший этот статейный список А. Востоков совершенно справедливо отмечал, что Мазепа был гораздо лучше осведомлен о положении соседних держав, чем московское правительство, а потому «в международных вопросах всегда был дорогим и полезным советником Москвы»[221].

Иван Степанович не случайно, вопреки своему обыкновению, столь резко и безапелляционно вылил на Шакловитого ушат холодной воды. Он понимал, что речь шла о его жизни. В случае неудачи похода Голицын, как было с Самойловичем, не постеснялся бы пожертвовать своим ставленником. Поэтому, видя в Шакловитом более благодарного слушателя, Мазепа убеждал его, что поход на Крым следует начинать рано, «по первому зимнему пути», стремительным ударом предупредив возможное нападение татар на украинские города.

Мазепу на этот раз послушали. Был дан указ боярам собираться в поход в феврале. Мазепа (в виде награды за ценные советы) получил право видеться со своим зятем из Польши, а племянник его (сын сестры) Обидовский был пожалован в стольники. Это лишний раз подчеркивает то, что правительство Софьи доверяло Мазепе.

Но вот тут-то и возникает главный вопрос: неужели Федор Шакловитый лично приехал к гетману только для разговора о Крымском походе, в который сам не собирался идти? Не ближний путь и слишком высокая честь для Мазепы. Скорее бы военную стратегию стал оговаривать будущий главнокомандующий — Голицын или на худой конец Неплюев.

На самом деле князь Василий и все сторонники Софьи связывали с приездом Исайи гораздо более далеко идущие планы. Два года спустя греческий архимандрит рассказал следующее: при отпуске с Москвы князь Голицын пригласил его к себе для какого-то «тайного дела». Прощаясь с патриархом Иоакимом, Исайя заикнулся об этом, и патриарх заявил, что он знает, о чем идет речь, но запретил в это ввязываться. Однако на обратном пути из Москвы Исайя встретился с Неплюевым, который передал просьбу царевны Софьи и Голицына исходатайствовать грамоту от святейших вселенских патриархов, чтобы Софья могла носить царскую корону и в церковных правилах имела поминовение наряду с царями. Исайя обещал просьбу передать, но сомневался в благополучном исходе, так как всеми «московскими делами», по его словам, ведал московский патриарх Иоаким. На это Неплюев заявил: «Плюнь на него»[222].

Именно эти усилия Голицына и Неплюева добиться для Софьи нового титула станут впоследствии главной причиной их опалы. В данном случае можно не сомневаться, что появление у Мазепы Шакловитого осенью 1688 года, сразу после приезда на Украину Исайи, обсуждение с гетманом ситуации в православных Балканах, отправка Мазепой весной 1689 года к Шакловитому гравера Тарасевича были звеньями одной цепи, в которой гетман играл далеко не последнюю роль.

Не менее активную роль играл Мазепа и во второй проблеме, с которой столкнулся Голицын, — церковной.

Мы неоднократно отмечали, что князь Василий для допетровской эпохи был фигурой революционной. Иностранцев поражал его роскошный дом в Охотном ряду с прекрасной библиотекой. Он первым начал принимать послов у себя дома, говорил с ними по-латыни, привлек иностранцев на офицерские должности в армии[223]. Он разрешил пребывание иезуитов в Москве; среди иностранцев ходили слухи, что Голицын не чужд идеи церковной унии. Все это вызывало яростное сопротивление ряда русских церковных деятелей, прежде всего патриарха Иоакима.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*