Алексей Шишов - Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона
— Позвольте спросить, Петр Николаевич, вы будете командовать корпусом в наступлении?
— Затрудняюсь сказать. Мне предписано принять десятую армию, а корпус передать генералу Елчанинову. Получена телеграмма, что к началу наступления он прибыть не успевает…
…Немецкое и австрийское командование не ожидало наступления противника в карпатских предгорьях и попытки армий короля Фердинанда осуществить прорыв в Валахию. До этого румыны терпели с начала вступления в Великую войну почти одни поражения. Русским войскам приходилось подкреплять и усиливать союзников, и только благодаря их помощи Румынский фронт устоял.
На этот раз король Фердинанд I (полное имя — Фердинанд-Виктор-Альберт-Мейнард-Гогенцоллерн-Зигмаринген), родившийся в Пруссии, женатый на герцогине Марии Кобург-Готской, внучке российского императора Александра II и английской королевы Виктории, верил в успех. Он так и заявил своему помощнику и фактическому главнокомандующему армиями фронта генералу Щербачеву:
— Мы прорвем, генерал, линию обороны Берлина и Вены в моем королевстве. Расчеты моих французских инструкторов верны. К тому же они привели мои армии в должный порядок.
— Ваше величество, на чем строят французы свои расчеты на серьезный успех?
— Прежде всего на том, что моя пехота восстановила свою организованность и силу, а русская артиллерия продолжает оставаться в войне непревзойденной.
— Но этого мало, ваше величество.
— Почему мало, генерал?
— Мне сложно будет подкрепить вашу пехоту своей. Вы же знаете ситуацию в русской армии с революционным духом, который ее обуял.
— Надо объяснить солдатам их долг перед Антантой.
— Это сложно. Солдатские комитеты не хотят больше кровь проливать. Премьер Керенский до сих пор не дал согласия на начало совместного с вами наступления.
— Тогда я телеграфирую моему послу в Петрограде, чтобы он подключил к этому делу послов Франции и Англии. Не будет же ваш премьер им отказывать?
— Кто знает, ваше величество?
— Тогда я подпишу приказ о наступлении сам. Как главнокомандующий армиями фронта. Тогда выполните вы, генерал, мой приказ? Или будете продолжать советоваться с солдатскими комитетами?
— В таком случае выполню, ваше величество.
— А как же тогда Петроград и Керенский?
— Я поставлю адвоката Керенского Александра Федоровича в известность о наступлении в день его начала. То есть перед фактом…
— Прекрасно! Надо нам учесть, что ваш премьер-социалист метит в Наполеоны. Чего только одна его поза на фотографиях стоит…
День 11 июля начался с яростных атак русской и румынской пехоты. Румынам при поддержке шквального огня русских батарей удалось прорвать позиции противостоявших им австрийцев, которые начали отступать, подавленные неожиданностью атакующего удара.
Успех сопутствовал и русским войскам. 15-я пехотная дивизия генерал-майора фон Тимрота буквально растерзала 218-ю германскую дивизию, которая была опрокинута. Ее линии окопов тоже оказались прорванными атакующими.
Наибольший успех в тот славный для русского оружия день 11 июля 1917 года выпал на долю 60-го пехотного Замостского полка Шутка ли, из одиннадцати взятых в тот день под Марештами вражеских орудий десять оказалось трофеями подчиненных Дроздовского.
Когда об этом успехе было доложено генералу от инфантерии Щербачеву, он приказал генерал-квартирмейстеру штаба генерал-майору Черемисинову:
— Владимир Михайлович, готовьте наградное представление на полковника Дроздовского. Сегодня мне его на подпись.
— На Георгия четвертой степени или на Владимира третьей?
— Разумеется, на Георгия Победоносца Сегодня Замоете кий полк прославил весь наш фронт…
Германцы и австрийцы от удара оправились быстро. XVIII германский резервный корпус генерал-лейтенанта Карла фон Веннигера начал ответное наступление на Аджуд. Берлин и Вена оказались в замешательстве: Румынский фронт пошел в тот день на запад крупными силами.
Вряд ли там могли предположить, что на следующий день после наступления противника они получат решающую помощь из… Петрограда Премьер Керенский предписал Щербачеву прекратить всякие наступательные действия на фронте. Тому пришлось подчиниться указанию из столицы, хотя оно давалось через голову Могилевской Ставки Верховного главнокомандующего.
Однако от этого бои на линии внезапно прекратившегося наступления не прекращались. Германский корпус продолжал контратаки, стремясь взять хотя бы моральный реванш за понесенное поражение под Марештами. Русские полки 27 июля сильной атакой смяли корпус Веннигера и отбросили его на исходные позиции.
Румынский король Фердинанд I попробовал было объясниться со своим помощником Щербачевым:
— Почему вы приказали остановить русские атаки? Почему солдаты полковника Дроздовского, захватив столько пушек, отошли?
— Потому что, ваше королевское величество, на второй день, 12 июля, из Петрограда на фронт пришла телеграмма Керенского с приказом прекратить операцию.
— Как можно прекратить наступление, если оно в первый день имело такой успех?
— А так, войной в России ныне командуют революционные политики, в чем вы уже не раз убеждались вместе с Антантой.
— Но телеграмму можно было бы скрыть хоть на два-три дня?
— Пытались, но не вышло.
— Опять комитеты?
— Да, они. Теперь даже комиссары Временного правительства не контролируют ситуацию на фронте…
Историк-белоэмигрант А. А. Керсновский так описывает те драматические июльские события на Румынском фронте: «…Не подозревавшие выходки Керенского немцы сначала полагали, что отмену русско-румынского наступления следует приписать энергичной артиллерийской контрподготовке их IX армии.
Начальник русской артиллерийской миссии в румынской армии генерал Виноградский в своих воспоминаниях дает яркую картину ошеломляющего действия, произведенного этой предательской телеграммой. Он пишет про Керенского: „Требовать знания военного дела — значило бы требовать слишком многого для этого ничтожества, знавшего только историю своего революционного движения“.
Телеграмма Керенского сразу же через комитетчиков стала известна войскам. Скрыть ее Щербачев и Головин (новый начальник штаба фронта — А. Ш.) не имели никакой возможности. Уже вечером 12 июля на фронте солдаты сообщили своим ошеломленным офицерам, что завтрашнее наступление отменяется „по приказу самого Керенского“.
Вся самоотверженная работа офицерства рухнула Созданное грандиозной обстановкой трехдневного ураганного огня приподнятое настроение, обещавшее на следующий день перейти в победный порыв, сменилось сразу озлобленным усталым равнодушием Рука, уже заносившая меч над головой врага, вдруг дрогнула, опустилась и выронила оружие.
