Леонид Млечин - Ленин. Соблазнение России
2. Все находящиеся в пределах Российской республики земли со своими недрами, лесами и водами составляют народное достояние.
3. Распоряжение всей землей с ее недрами, лесами и водами принадлежит республике в лице ее центральных органов и органов местного самоуправления на основаниях, установленных настоящим законом.
…
6. Права лиц и учреждений на землю, недра, леса и воды осуществляются только в форме пользования.
7. Пользователями землей, недрами, лесами и водами могут быть все граждане Российской республики, без различия национальностей и вероисповеданий, и их союзы, а равно государственные и общественные учреждения…».
Чернов попытался урезонить матроса:
— Все члены Учредительного собрания также очень устали, но никакая усталость не может прервать оглашение земельного закона, которого ждет Россия.
Железняк равнодушно повторил:
— Я прошу покинуть зал.
Проголосовав, депутаты разошлись. Они намеревались продолжить работу в тот же день вечером. Но их просто не пустили во дворец. Совнарком и ВЦИК приняли решение распустить Учредительное собрание. Это был решающий момент в истории страны: другие партии, конкуренты и соперники насильственно устранялись из политической жизни.
Демонстрацию в поддержку Учредительного собрания расстреляли. Так и не удалось установить количество жертв — обычно фигурирует цифра в тридцать человек. Но, возможно, стрелять и не собирались. Все были взвинчены, напуганы, и стрельба не могла не начаться.
«После разгона Учредительного собрания, — вспоминал депутат от партии эсеров Владимир Зензинов, — политическая жизнь в Петрограде замерла — все политические партии подверглись преследованиям со стороны большевистских узурпаторов. Партийные газеты были насильственно закрыты, партийные организации вели полулегальное существование, ожидая каждую минуту налета большевиков… Большинство руководителей как социалистических, так и несоциалистических партий жили на нелегальном положении».
Генерал-лейтенант барон Алексей Павлович Будберг, приехавший в Петроград с фронта, записал в дневнике:
«Эсеровские вожди должны были давно уже прозреть, кто такой их противник, обязаны были подумать, чтобы ко времени решительного столкновения противопоставить силу — силе, а не ораторские надрывы Чернова и Ко. латышскому штыку и матросскому кулаку. Эсеровские вожди обязаны были понять, что перед ними стоит враг, несравненно более решительный, чем былой царский режим…».
Армейский генерал отмечал в дневнике приметы новой жизни:
«1 января 1918 года.
Трамваи не ходят; газет нет; электричество не горит; в животе пусто, а в голове и на душе какая-то серая слякоть… Спасительный картофель все лезет вверх, сегодня фунт стоит уже один рубль, а сам он мерзлый, тяжелый, да земли на нем еще на гривенник…
2 января.
Сидеть в темноте при теперешнем настроении — это кошмар, хуже голода; ни читать, ни заниматься… Кругом вооруженные грабежи, кражи; вчера толпа расправилась самосудом с двумя пойманными около нас ворами; вообще самосуд начинает прививаться; очевидно, он сродни нам, а сейчас, кроме того, дает хоть какой-нибудь ответ на общий вопль найти где-нибудь защиту. Интересно, что в самосуде принимают участие многие интеллигентные по виду зрители и даже дамы; нервы у всех взвинчены…
9 января.
Всюду надписи “просят не оскорблять швейцаров и курьеров предложением чаевых”, но берут так же, как и прежде…».
Разогнали не только Учредительное собрание, но и другие органы народного самоуправления.
Академик медицины Захарий Григорьевич Френкель, бывший депутат Государственной думы от партии кадетов, в 1917 году состоял в Центральной городской думе Петрограда.
«20 ноября 1917 года, — вспоминал академик Френкель, — во время заседания, на котором обсуждался вопрос о безработице, прямо во время выступления одного из гласных вдруг раздался шум и зал заполнился матросами и красногвардейцами с ружьями наперевес. Вооруженные люди демонстративно щелкали затворами…
Потрясая револьвером, командовавший отрядом матрос потребовал, чтобы все вышли. Оратор попробовал объяснить ему, что Дума обсуждает важный вопрос о мерах борьбы с безработицей, которая, между прочим, грозит и солдатам, когда они вернутся с фронта. В ответ матрос заявил, что он действует по предписанию Военно-революционного комитета, который приказывает немедленно прекратить заседание и очистить помещение Думы. После этого председателю не оставалось ничего, как предложить гласным разойтись.
Хотя многие из гласных отказались подчиниться декрету о роспуске городской Думы и некоторое время продолжали проводить нелегальные заседания, однако в силу разворачивающихся в столице и в стране в целом событий с каждым днем являлось все меньше и меньше гласных, и 10 января 1918 года Дума прекратила свое существование. Одновременно большевики угрозой оружия приступили к разгону и всех районных Дум».
Ленин говорил Троцкому:
— Конечно, было очень рискованно с нашей стороны, что мы не отложили созыв Учредительного собрания. Очень, очень неосторожно. Но, в конце концов, вышло лучше. Разгон Учредительного собрания советской властью есть полная и открытая ликвидация формальной демократии во имя революционной диктатуры. Теперь урок будет твердый.
Председатель Реввоенсовета согласился с Владимиром Ильичом:
«Победоносное развитие пролетарской революции после открытого, явного, грубого разгона Учредительного собрания нанесло формальной демократии тот благодетельный удар, от которого ей уже не подняться никогда. Вот почему Ленин был прав…».
Страна лишилась парламента. Путь представительной демократии для России был закрыт. В следующий раз свободно избранный парламент соберется в России не скоро…
«Разгон Учредительного собрания, — считает профессор Протасов, — означал крах конституционных надежд, полную узурпацию власти одной партией (точнее, ее верхушкой), попрание общенародного волеизъявления и выраженного им идеала».
Но как мало людей в ту пору сожалели о разгоне парламента!
Когда большевики взяли власть, это была не революция, а контрреволюция. Октябрь отменил почти все демократические завоевания, которые дал России Февраль. Но демократией и свободой, похоже, никто не дорожил. Страна, напуганная хаосом и анархией, приняла большевиков как сильную и уверенную в себе власть.
Страна лишилась парламента, каковым была Государственная дума и каким должно было стать Учредительное собрание. А что вместо парламента? На съезд Советов выбирали примерно 1,5 тысячи делегатов, и съезд проходил всего несколько дней, поэтому исполнять законодательную роль не мог, это был скорее большой митинг.
