Алексей Шишов - Русские князья
Византийская столица встретила императора праздничным убранством. Повсюду были развешаны багряные одежды, золототканые ковры, лавровые венки. Окончив торжественное шествие, император вступил в храм Святой Софии и после благодарственной молитвы одарил церковь великолепным царским венцом Болгарии, как первым и главным символом одержанной победы.
Из храма Святой Софии император Иоанн Цимисхий торжественно проследовал во дворец в сопровождении вельмож, высшего духовенства и плененного в Преславе болгарского царя. Во дворце продолжилось празднование победы. Царю Борису было приказано сложить с себя знаки монаршего достоинства: шапку, обложенную пурпуром, вышитую золотом, и осыпанную жемчугом багряную одежду, и красные сандалии. После этой унизительной церемонии Бориса стали величать не царем, а «первостепенным боярином».
Исследователи считают, что после встречи с византийским императором князь Святослав еще долго находился на Дунае. Ибо на не столь далеком Днепре он оказался уже поздней осенью. У грозных в любое время года днепровских порогов его поджидали в большом числе печенеги.
Такое не было случайностью. Император Иоанн Цимисхий отличался не только полководческими дарованиями, но и известным низким коварством. Так, воссев на византийский трон исключительно благодаря помощи жены императора Никифора II Фоки Феофано, он тут же отправил не менее коварную императрицу в ссылку на отдаленный остров. Цимисхий, заботясь о будущем империи, просто не мог «упустить» киевского князя, грозного для Византии своими намерениями и сильным войском, обратно на Русь.
Византийский письменник Иоанн Скилица сообщает, что ранее Святослава на Днепр к кочевьям печенегов прибыл полномочный посол императора Цимисхия уже упомянутый епископ Феофил. Скилица уверяет потомков, что согласно договоренности Святослава с императором, Феофил должен был, в частности, предложить печенежским вождям «беспрепятственно пропустить русов». Но печенеги, мол, «отказались» это сделать, недовольные-де примирением киевского князя с византийским императором.
Такое посредничество не являлось чертой византийской политики «разделяй и властвуй». Большинство историков считают, что епископ Феофил, доверенное лицо императора Иоанна Цимисхия, появился в печенежских кочевьях с одной-единственной целью — заплатить степнякам за нападение на возвращавшегося на Русь князя Святослава Игоревича.
Проплыв на ладьях до «острова Русов» в устье Дуная, войско Святослава разделилось. Конную дружину возглавил воевода варяг Свенельд и она напрямую двинулась по степям и лесам в Киев. Воевода Свенельд убеждал Святослава: «Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги». Но гордый воитель не захотел обходить опасность.
Если русской коннице предстояло проделать путь домой в 700 километров, то для пешей рати, шедшей на ладьях, дорога в стольный град Киев оказалась в два раза длинней. На ладьях находилось большое число раненых воинов, которые еще не оправились после осадного сидения в Доростоле.
Когда русская ладейная рать поднялась до порогов, князь Святослав понял, что прорваться через печенежскую конницу ему не удастся. И он приказал повернуть назад, вниз по Днепру. Он решил отложить свое возвращение в Киев до весны, — вероятно, потому, что Днепр уже замерзал. Святослав надеялся, что весной к нему на помощь придет из Киева воевода Свенельд с конными дружинами.
Князь Святослав остановился на зимовку со своими воинами в Белобережье, местности между современными городами Николаевом и Херсоном. Люди терпели большие лишения, страдали от холода, болели и мерли от голода. Питаться приходилось в основном одной рыбой без соли, без хлеба. За мерзлую конскую голову платили по серебряной полугривне, варили в котлах вместо мяса кожаные ремни от щитов.
Весной 972 года Святослав с оставшимися после зимовки в живых воинами двинулся вновь вверх по Днепру. Воеводу Свенельда с обозами и конными дружинами он так и не дождался.
На днепровских порогах князя Святослава уже поджидали печенеги во главе со своим князем Курей. Когда ладейный караван подошел к порогам, степняки устроили засаду в высоких камышах. Неизвестны подробности последнего боя Святослава Игоревича. Печенеги во много раз превосходили русскую дружину, воины в которой были изнурены голодной зимовкой на морском побережье. Известно лишь то, что в неравной сече у днепровских порогов полегла вся княжеская дружина вместе со своим вождем.
Печенежский князь Куря приказал сделать из черепа князя Святослава чашу-«братину» и оковать ее золотом. Печенеги, по своему поверью, на пирах стремились вместе с хмельным питьем воспринять из этой чаши великую мудрость и доблесть погибшего древнерусского полководца. Князь Куря и его родичи очень гордились таким драгоценным трофеем…
Князь Святослав Игоревич, сын княгини Ольги, был подлинным триумфатором в древнерусской истории. Величие его полководческого искусства бесспорно. К своим воинам он всегда обращался со словами: «Не посрамим земли Русской». Ратные победы великого воителя достойным образом вошли в летопись государства Российского.
Историки единодушно высоко оценивают деяния князя-воителя. Так, С. М. Соловьев писал: «Утверждение Святослава в Болгарии, успехи его в войне с греками могли иметь важные следствия для новорожденной Руси, но историк не имеет права рассуждать о том, что могло быть; он имеет только право сказать, что неудача Святослава проистекала от недостаточности его средств, от того, что он оторвался от Руси, действовал только с одной дружиною, а не устремил на Грецию соединенные силы всех племен, подвластных Руси; только в последнем случае предприятие Святослава могло иметь важное решительное влияние на судьбы Восточной Европы».
ЯРОСЛАВ МУДРЫЙ — СОЗДАТЕЛЬ «РУССКОЙ ПРАВДЫ»
Великий князь Ярослав Владимирович вошел в древнерусскую историю под именем Мудрый. Он оказался единственным русским государственным деятелем, удостоенным такого эпитета. Отсюда можно со всей правотой заключить, что этого правителя исключительно высоко ценили в Древней Руси.
Не менее прославленный в отечественной истории внук Ярослава Мудрого, знаменитый победитель Половецкой Степи Владимир Мономах, родившийся всего за год до кончины деда, в глубокой старости начал свое автобиографическое сочинение — «Житие» — признанием, что он горд «дедом своим Ярославом, благословенным, славным».
Великий воитель древности Владимир Мономах действительно мог гордиться своим дедом. Время правления на Руси великого князя Ярослава Мудрого традиционно и заслуженно связывается со временем наивысшего расцвета Древнерусского государства. Еще при жизни Ярослава Владимировича современники отдавали дань великому в мудрости правителю земли русичей.
