Наталья Громова - Скатерть Лидии Либединской
В книге были собраны воедино тексты из трех вышедших поэтических сборников. Особенно интересны публикуемые дневниковые записи и воспоминания Татьяны Владимировны о знакомстве и встречах со знаменитыми современниками — Блоком, Хлебниковым, Маяковским, Пастернаком, С. Парнок и другими. Книга открывалась вступлением Лидии Борисовны, с пронзительными словами о матери, благодаря которой возникла «Зеленая лампа», гостеприимный дом, большая и прекрасная семья:
«Ее литературная судьба, как и судьба многих представителей этого поколения, сложилась тяжело: в 1937 году, после ареста мужа, ее практически перестали печатать, уволили из редакции „Истории заводов“, и ей пришлось пойти работать корректором. Лишь в пятидесятые годы несколькими изданиями вышла в издательстве „Детская литература“ ее повесть „Детство Лермонтова“, а на Урале была издана книга „По уральским заводам“, написанная на основе архивных материалов, собранных ею во время работы в редакции „Истории заводов“ и командировок в Надеждинск и Екатеринбург.
Последние годы Татьяна Владимировна тяжело болела, однако до последнего дня продолжала работать. Она серьезно занималась творчеством и биографией Лермонтова. В ее архиве осталась неопубликованная повесть „Дуэль Лермонтова“, эссе „Лермонтов и Варенька Лопухина“, роман о Рылееве и другие рукописи.
Может быть, и им суждено будет когда-нибудь увидеть свет?
Скончалась Татьяна Владимировна Толстая 23 ноября 1965 года.
Возле ее кровати остались папки с лермонтовскими материалами, над которыми ее и застал врач неотложки, который, как говорил Эмиль Кроткий, „врач — не Бог: пришел, увидел, не помог“…
Дописываю эти строчки короткого предисловия к книге стихов моей матери Татьяны Владимировны Толстой-Вечорки и с грустью думаю: как же мы ленивы и нелюбопытны по отношению к своим старшим.
Перечитывала ее стихи, и передо мной раскрывался неведомый мне доселе период жизни самого близкого человека. Сколько помню себя в детстве, помню, что мама куда-то торопится. Вот она в клетчатой кепке, элегантном полупальто, целует меня и уходит до вечера — в редакцию, в архив, на заседание. И уже сквозь сон я чувствую, как она нагибается над моей кроваткой и осторожно кладет под подушку игрушку или конфету. А бывает, что она берет на редакционное задание, на встречу с кем-нибудь знаменитым. Так впервые увидела я Бориса Пастернака, Корнея Чуковского, так привела она меня на похороны Есенина. Это детство.
А потом были трудные годы, когда еле сводили концы с концами. Но никогда ни слова жалобы или отчаяния. Во всяком случае, при мне.
А последние годы — всегда за столом, окруженная моими многочисленными детьми, никогда не раздражающаяся на них. Никому и в голову не приходит сказать:
— Тише, бабушка работает!
А работа продолжалась напряженная, не прерываясь.
И вдруг стихи. Я читала их и раньше, но чтобы вот так, все сразу. Какая странная жизнь — магнолии, фиалки, вальс „Destiny“ (впрочем, этот вальс мама часто играла на нашем стареньком пианино, проданном в 1937 году), таинственные мужчины, любовь, свидания… Почему я никогда не спрашивала ее обо всем этом? А она не любила вспоминать… Замечательно написал Юрий Левитанский:
Жизнь прошла, как не было,
НЕ ПОГОВОРИЛИ…»
Обложка рукописного сборника стихов Татьяны Вечорки «Медные павлины»О Саше Либединском
Саша — мамин единственный сын. Его назвали в честь Фадеева. Саша был всеобщий любимец. Бабушка его обожала, ругала нас, когда мы его обижали. Был он очень смешливый и очень добрый человек. Галантность его до сих пор является предметом восторженных воспоминаний наших подружек. Мама как-то мне сказала: «Ваш папа был очень талантливый человек. Пожалуй, как человек он был талантливее, чем как писатель». Видно, Саша и получил от папы такой талант.
Саша Либединский. 1959Помню вечер в Лаврушке в 1979 году. Я пришла от адвоката, который мне сказал, что Игорь решил объявить о том, что передумал уезжать, чтобы помочь защите. Меня это заявление повергло в какое-то жуткое отчаяние. Почему-то в Лаврушке никого не было, кроме него, и все свои эмоции я вылила на бедного Сашу. Бедный мой братец, как он меня утешал! А потом вдруг твердо сказал: «Да не мог Игорь такое сказать, подумай только — это ведь так не похоже на Игоря». Я как-то успокоилась, а много времени спустя узнала, что это действительно была самодеятельность адвоката.
Как-то мы с ним недообщались, многое не обсудили. Лола немного восполнила это во время его болезни [43], так как вместе с его женой Наташей Журавлевой самоотверженно ухаживала за ним. Сашу очень интересовала и волновала история России. В конце 1980-х он, уже больной, успел приехать к нам в гости в Израиль и в этот приезд много говорил о ситуации в России. Очень боялся гражданской войны…
Саша умер в 1990 году, в день рождения Фадеева, 24 декабря, от рака легких.
Саша Либединский. Шарж И. ИгинаМама никак не могла с этим смириться. Она запрещала всем упоминать о нем, и это табу существовало довольно долго. Только в новогодней открытке от 1993 года она пишет: «26 декабря Наташа [44] читала в Пушкинском музее концерт памяти Саши, все его любимые произведения и рассказывала о нем, о том, как они познакомились, все это было прекрасно и трогательно, конечно, и очень волнительно, потом сидели в комнате за сценой, выпили водки, было хорошо, но очень грустно».
Разговор с Натальей Дмитриевной Журавлевой21 сентября 2012
Н.Д.: Первое воспоминание о фамилии Либединских у меня — примерно года за два до смерти Юрия Николаевича. Был взлет дружбы и восхищения. О Лидии Борисовне я стала слышать как о папиной поклоннице.
Н.Г.: Это какой был год?
Н.Д.: Наверное, пятьдесят девятый. Я помню сильное впечатление: родители были на гастролях, а в газете мы увидели портрет Юрия Николаевича. И я маме сказала по телефону: «Вот, умер Юрий Николаевич Либединский», она сказала: «Спрячь газету! Спрячь! Папе нельзя сразу этого говорить!»
Дмитрий Николаевич Журавлев с женой Валентиной Павловной и дочерью Натальей. 1970-еН.Г.: А как Лидия Борисовна стала вашей свекровью?
Н.Д.: Ну, вы знаете, это вообще загадочная история. Татьяна Владимировна всегда говорила: «Ах, как жалко, что у нас нет мальчика, чтобы он женился на ком-нибудь из девочек Журавлевых».
