Глеб Сташков - Записки купчинского гопника
– Пожарные погибли?
– Нет, как-то, заразы, выбрались. Чуть не в Финляндию со страха уехали.
– А далеко до Финляндии?
– Километров пятнадцать. А гаубица у нас, значится, на восемнадцать бьет.
Зря он это сказал. Майору-то что? Он сказал и спать в БМП завалился. А мы спать не пошли. Мы косячок забили. Даже, сказать по правде, три косячка. По косячку на брата.
Сидим, курим и друг на друга смотрим. И у каждого в глазах одна мысль: «Хорошо бы, значится, по Финляндии бабахнуть». А чего бы не бабахнуть, если пушка достреливает?
Закурили еще по косячку.
– Финны – сволочи, – сказал искусствовед Федя. – Они наш лес покупают, делают из него мебель и нам же ее продают.
– Возмутительная наглость, – сказал психолог Андрей. – Мы должны их наказать.
– Согласен, – сказал я. – Мы просто обязаны призвать их к ответу.
Мы встали и пошли за снарядом.
Майор Брагин спал в БМП. Финны по ту сторону границы безмятежно спали в своих постелях, даже не ведая, что через несколько минут на них обрушится ураганный огонь. Их уютные коттеджи разлетятся как щепки, а сами они в исподнем белье будут метаться, кричать и плакать, видя кругом разрушения и смерть.
– Как эта пушка открывается? – спросил искусствовед Федя.
– Это не пушка, а гаубица, – поправил психолог Андрей.
– Забью снаряд я в пушку туго, – сказал я и засмеялся.
– Это не пушка, а гаубица, – снова поправил Андрей.
– Постой-ка, брат мусью, – сказал я и согнулся от хохота. Хорошей травой угостил нас психолог Андрей.
Открыть пушку, как выразился Федя, или гаубицу, как выразился Андрей, мы так и не смогли. Все мы были двоечниками на военной кафедре. Говорят, ученье – свет, а неученье – тьма. Вранье. Ученье, может, и свет, зато неученье – мир. Наши прогулы, наше незнание элементарных основ военно-технической подготовки предотвратили неизбежную войну с Финляндией.
Мы бросили снаряд в кусты и пошли курить по третьему косяку.
* * *– Замечательная история, – сказал Жора, – но нам пора двигать.
– Куда?
– По купчинским достопримечательностям.
Глава седьмая
Аллея блогеров
Аня порылась в блокноте.
– Говорят, у вас будут океанариум строить.
– Да ты что?
– Мы разве на ты?
– Прошу прощения, дал волю чувствам под впечатлением от известия про океанариум.
– Вы рады? – спросила Аня тоном заправского интервьюера.
– Он кипятком ссыт от счастья, – заржал шофер, а Аня побагровела, но промолчала. Шофера она побаивалась.
– Ты сам-то не из Купчино? – спросил я шофера.
– Нет, я с Веселого Поселка.
– Один черт.
Мы обменялись крепким мужским рукопожатием.
– И все-таки, что вы думаете по поводу океанариума? – не унималась Аня.
– Ничего, – честно сказал я.
– Между прочим, – Аня уткнулась в блокнот, – это будет крупнейший научно-познавательный центр России в области океанологии и морской биологии.
– Тогда я, конечно, рад.
– По словам авторов проекта, ежегодная посещаемость составит один миллион гостей.
Жора залез в мобильный интернет.
– Музей Прадо в Мадриде посещают два миллиона, а ваш океанариум – всего-то в два раза меньше. А Мадрид, надо сказать, гораздо больше, чем Купчино. – Жора снова порылся в мобильном интернете. – В восемь раз. Из чего можно сделать вывод, что Купчино в четыре раза круче Мадрида.
– Это и без тебя понятно, – слегка обиделся я. – Думаю, надо скармливать акулам в океанариуме раненных в Колизее гладиаторов. Тогда мы Прадо быстро за пояс заткнем.
– Не смешно, – сказала Аня.
– Колизей еще не построен, – сказал Жора.
– Пока Колизей не построен, гладиаторы будут строить океанариум, – предположил оператор.
– А что будут делать гладиаторы, когда построят океанариум? – заинтересовалась Аня.
– Тогда гладиаторы будут сражаться в океанариуме. Не с дикими зверями, а с дикими рыбами. Это гораздо круче.
– Ладно, океанариум существует только в проектах, а нам бы надо чего-нибудь отснять, – обратился Жора к оператору.
– Не вопрос. Говорите, чего именно.
Оператор все больше нравился мне своей невозмутимостью. Я бы даже сказал, деловитостью.
– Аллею блогеров, – сказал я. – Надо отснять Аллею блогеров. Только не знаю, где она находится.
– Вы вообще хоть что-нибудь здесь знаете? – нахально спросила Аня.
– Могу показать места, где продают бухачку после одиннадцати.
Аня замялась:
– До одиннадцати еще далеко.
– Значит, места все-таки интересуют?
Аня покраснела и насупилась:
– Отстаньте от меня.
– Ее ты интересуешь, – беззастенчиво сказал шофер.
Тут уж я немного покраснел. Аня промолчала. Выходит, интересую. А чего, она хорошенькая.
Поехали искать Аллею блогеров.
– Вы же блогер, – возобновила тему Аня. – Вы должны знать, где эта аллея.
В принципе, должен. Меня приглашали на открытие. Оказали большую честь – право посадить дерево с моей именной табличкой.
Я не пошел. Деревья они сажали в ноябре. Я не большой знаток садоводства, но все равно понимаю – посаженные в ноябре деревья зиму не переживут. Сдохнут в младенчестве. И табличка отвалится.
Аня в очередной раз раскрыла блокнот. Мы узнали, что Аллея блогеров расположена на улице Турку. Между Бухарестской и Будапештской. Там должны расти деревья и стоять скамейки с бесплатным вай-фаем в виде букв WWW.
– Вай-фай не может быть в виде букв, – заметил Жора.
– Так написано в пресс-релизе.
– Будем считать, что в виде букв стоят скамейки.
Бороздим улицу Турку между Бухарестской и Будапештской. Один раз проехали. Два. Три. Ни деревьев, ни табличек, ни скамеек в виде букв. Только стройка.
Шофер подозвал гастарбайтера.
– Не знаешь, где тут Аллея блогеров?
Гастарбайтер испугался и убежал.
Подозвали старушку. Старушка не то чтобы убежала, но быстро уковыляла и скрылась в ближайшем подъезде.
Жора позвонил пресс-секретарю администрации.
– Я слышал, что Аллея блогеров находится в ста метрах от гольф-клуба, – сообщил пресс-секретарь администрации.
– У вас есть гольф-клуб? – спросил Жора, но не пресс-секретаря, который отключился, а меня.
– Впервые слышу.
– Он вообще ничего не знает, – сказала Аня.
Я пнул ее ногой. Она положила руку мне на колено.
Стали искать гольф-клуб.
– Ты случайно в гольф не играешь? – спросил шофер очередного гастарбайтера. Гастарбайтер стоял и моргал.
– Он явно предпочитает крикет.
Гольф-клуба мы тоже не нашли. Зато нашли новопостроенный кабак.
– Наверное, аллею снесли к чертовой матери, а на ее месте построили более близкое народу заведение, – предположил оператор и зачем-то, настроив камеру, принялся снимать кабак. Видимо, от безысходности.
