Фредерик Мортон - Ротшильды. История династии могущественных финансистов
В завещание было также добавлено еще несколько советов, касающихся членов императорской семьи. Император Франц выражал свою крайнюю озабоченность поведением эрцгерцогов Джозефа, Карла и Джона и рекомендовал сыну проявлять с ними крайнюю осторожность. В то же время он настаивал на доверительных отношениях с эрцгерцогом Людвигом, который был таким же слабым и болезненным, как и сам наследник престола Фердинанд.
Пока Меттерних наводил порядок во дворце, Соломон, который, разумеется, был в курсе всех дел, занимался тем же на бирже. Во-первых, он заявил о своей полной и безоговорочной уверенности в стабильности и грядущем процветании страны под управлением существующих властей. Не ограничившись этим, он пошел дальше. Он обратился за поддержкой к брату Джеймсу в Париже. Вместе они сделали следующее неординарное предложение. Банкирский дом Ротшильдов готов выкупить в любом количестве и по самым высоким ценам, существующим на сегодняшний день, любые ценные бумаги, выпущенные Австрийской империей, если их держатели выразят желание таковые бумаги продать.
Биржа прислушалась. Биржа успокоилась. Инвесторы, поддерживавшие Меттерниха, опять были на коне.
– Я должен отметить, что огромное влияние, которое оказывает Дом Ротшильдов, привело к немедленному снятию напряжения на бирже. Паника, охватившая наиболее нестойкие умы, полностью прекратилась, – писал Меттериху посол Франции.
Однако сомнения остались. Вот что писал в своем дневнике один высокопоставленный австрийский чиновник того времени:
«Хорошо известно, что в результате болезни новый император стал практически слабоумным. Он готов подписать любой представленный ему документ. Мы получили абсолютную монархию без абсолютного монарха».
Но в Австрии был абсолютный канцлер, князь Меттерних, и абсолютный банкир – Ротшильд. Никто и ничто не могло противостоять Соломону. Самый модный и преуспевающий из банкиров Центральной Европы, Дэвид Пэриш, с которым Семейство еще несколько лет тому назад в Эксе жаждало заключить союз, этот высокомерный Дэвид Пэриш стал банкротом и бросился с моста в Дунай. Были разорены и другие известные банки. Выстоял один Соломон. Выстоял и стал еще могущественнее.
Соломон получил в аренду гигантские австрийские месторождения ртути в Идрии – как всегда, проведя серию сложных сделок. Второе известное в то время месторождение ртути находилось в Испании, и австрийский Ротшильд сразу же начал переговоры с испанским правительством. Курьеры засновали между штаб-квартирами Ротшильдов в разных концах Европы – и не зря. Вскоре Ротшильды стали монополистами в области добычи ртути – теперь цену на этот металл они могли устанавливать по собственному желанию.
Но и это еще не все. Соломон был главным банкиром крупнейшей австрийской пароходной компании «Ллойд». Он финансировал строительство первых железных дорог в Центральной Европе – но этой важной теме будет посвящена отдельная глава. Он стал таким же ослепительным мифом, как Джеймс и Натан. Инициалы Соломона (S.M.) совпадали с австрийским сокращением «его величество», или по-немецки «Seine Majestat». В народе ходила байка, что в Австрии два сюзерена: S.M. Ротшильд и S.M. Фердинанд. И это было больше чем просто шутка. Приемную Соломона осаждали просители, некоторые из них просили его «наложить царскую руку» на ценные бумаги или облигации. Их владельцы считали, что в этом случае их дела резко пойдут на лад.
Но Соломон не знал покоя. Несмотря на все свои великие достижения, он по-прежнему оставался евреем в совсем не еврейской Австрии. Он все еще был постояльцем в отеле, хотя и самым почетным. Его братья роскошествовали в своих замках, а он – не менее богатый – вынужден был оставаться за сценой.
Соломон тратил гигантские суммы на благотворительность, он возводил больницы и финансировал создание муниципального водохранилища. Он оказывал мощное давление на всех, от кого это зависело. Он заставил Вену даровать ему права, которыми обладал каждый из его слуг, – полные права гражданина Вены. Теперь он смог купить отель «Ромишер Кайзер». Но Соломон был не просто богатым человеком – он был Ротшильдом. Он легко мог позволить себе приобрести имение, не уступающее владениям величайших коронованных особ Европы. И следующий его шаг был действительно впечатляющим и имел драматические последствия и во времена гитлеровской оккупации Европы, и в послевоенные годы. Соломон купил крупнейшие разработки угля и железа в Витковице, в Силезии. Во второй четверти XIX века это означало, что фактически Соломон стал владельцем обширных производственных земель, то есть земельным магнатом.
Именно этого он и добивался. Вскоре императору пришлось рассмотреть нижайшее прошение Ротшильда выдать ему разрешение на приобретение поместья в Моравии. Но тут взбунтовалась вся провинциальная знать. Их привилегии мог получить еврей! Это недопустимо!
Соломон вздохнул и взялся за дело с другой стороны. Он применил уже показавшую себя надежной методику постепенного завоевания собственности, как это было с отелем «Ромишер Кайзер» – комната за комнатой. Сначала он заставил замолкнуть своих язвительных благородных противников – их гнев утих под умиротворяющим воздействием разнообразных благ, предоставленных им Соломоном. Моравские аристократы, начиная с принца Эстергази, могли воспользоваться – и воспользовались – кредитами Ротшильда. С князем Меттернихом он стал внимателен и нежен, как никогда ранее. Князь вступил в третий брак – и очень кстати, он женился на милейшей графине Мелани Зичи-Ферарис, светской даме, которая, между прочим, брала кредиты у Ротшильда. Светская жизнь Вены стала оживленной, как никогда ранее. Приемы и торжества в замке Меттернихов сменялись праздниками в доме Соломона. Мелани, даже беседуя с императором, называла Ротшильда попросту, почти по-родственному – «наш Соломон». Семейство Ротшильд принимало в кампании Соломона самое активное участие. Баронесса Джеймс де Ротшильд снабжала Мелани новинками парижской моды, баронесса Кальман присылала потрясающие предметы искусства из Неаполя. Из Лондона Меттернихам везли экзотические растения. Все это было чрезвычайно приятно! Сам Соломон с новой энергией занялся благотворительностью. Из Силезии сообщали, что Соломон так много делает для народа, что это может служить примером для всей страны. И конечно, деликатное, но всевозрастающее давление продолжалось.
И вот в 1843 году долгожданное свершилось. Последний барьер был снесен. Соломон получил высочайшее разрешение на приобретение сельскохозяйственных земельных угодий в личную, передаваемую по наследству собственность. Он тут же реализовал свое право, купив четыре обширных имения Моравии, Пруссии и Силезии. Он стал владельцем замков, водопадов, лесов и рощ, озер с лебедями и конюшен с породистыми лошадьми, ферм и лугов, на которых паслись тучные коровы, парков и садов. Или, другими словами, фактически и юридически Соломон превратился в крупнейшего земельного магната.
