Франсиско Мероньо - И снова в бой
- Ты прокладываешь курс, будто на школьных занятиях. А ты принимаешь в расчет противника?
- В крайнем случае, возьмем прямо на восток и приземлимся через двадцать - двадцать пять минут полета в любом месте нашей территории.
- Тогда нужно спешить, вот-вот на небе покажется луна.
- А высота? Сейчас, в темноте, рельеф местности чувствуется не так, как днем. Кроме того, снова появились облака...
- Да, ты прав, придется лететь выше, смотря по обстоятельствам.
Хосе влез в кабину и завел мотор. Лес огласился звуками, похожими на жужжание огромной пчелы. Немцы, очевидно, тоже услышали эти звуки, так как начали беспорядочный интенсивный обстрел. Однако У-2 успел подняться в воздух. Во время взлета летчик почувствовал сильный толчок в заднюю часть фюзеляжа. Взглянув, увидел, что с левой стороны повисли обрывки перкаля.
- Что это там? - спросил Хосе механика.
- Ничего особенного, - спокойно ответил Иванов, - Разорвавшийся снаряд слегка потрепал наш стабилизатор, но существенного вреда не нанес. Как самолет, управляем?
- Самолет немного заносит влево, но он хорошо слушается руля.
- Тогда вперед! Курс - сто восемьдесят градусов.
Самолет летел зигзагообразно, избегая длинных теней на земле. Он то набирал высоту, то вновь терял ее. Летчик на полной скорости направлял самолет к земле, чтобы не попасть в перекрестие длинных лучей немецких прожекторов, ощупывавших темное небо в поисках летящего самолета. Лучи прожекторов суматошно метались по вершинам деревьев, взмывали вверх и несколько раз рассекали тьму у самого самолета.
Хосе, повернувшись к Иванову, крикнул по переговорному устройству:
- Не стреляй! Будешь стрелять, только когда нас засекут! Постараемся выбраться и обмануть немцев!
Иванов неподвижно сидел на своем месте. Руки его застыли у гашетки пулемета, а взгляд "ощупывал" прожектор, где суетливо копошились фашисты.
- Ты меня слышишь?
- Да, да! Я понял!
Наконец прожекторы остались позади. Теперь то здесь то там, как яркие бенгальские огни, в небо взлетали разноцветные ракеты. К самолету тянулись трассирующие нити пуль, совсем рядом рвались снаряды. По железной дороге от Сельца к Жуковскому шел состав. Паровоз пускал клубы белого дыма, из трубы его вылетали снопы золотистых искр. Иванов не мог больше сдерживать себя и с силой нажал на гашетку пулемета. Свинцовый ливень обрушился на немецкий эшелон. Хосе, услышав выстрелы, резко повернул на восток и до отказа выжал газ, чтобы как можно скорее достичь леса. Это было сделано как нельзя вовремя. Еще немного, и было бы поздно: туда, где они только что находились, с земли в ночное небо устремился шквал огня. Снова заплясали прожекторы, в разных направлениях полосуя лучами ночное небо.
Большие черные тени внизу кончились: самолет миновал массивы брянских лесов, и внизу раскинулись открытые поля. Лес здесь попадался все реже, как острова в открытом море.
- Сколько времени мы летим? - спросил Хосе, позабыв в нервном напряжении взглянуть на фосфоресцирующий циферблат часов в своей кабине.
- Двадцать пять минут, - ответил Иванов.
- Значит, мы над своей территорией.
- Похоже, что да. Обстрел с земли прекратился.
Вскоре они пересекли железнодорожное полотно у Любохны и увидели сверкающее отражение луны в реке Болва.
- Прибываем, - заметил Иванов.
Вдали вспыхнули две красные ракеты. Это был условный сигнал, Хосе направил в ту сторону "кукурузник" и вскоре увидел площадку для приземления, которую освещали фарами два грузовика.
...Едва забрезжил рассвет, как заговорили танковые моторы. Летчики так и не успели заснуть. Они вышли из землянки на свежий воздух и увидели, как стальная армада снялась с места и поспешила на выручку находившимся в окружении частям.
* * *
В Великой Отечественной войне участвовало более 70 испанских летчиков. Те, кто погиб, и те, кто остался в живых, совершили немало подвигов, сражаясь вместе с советскими людьми против фашистских орд. Все они были награждены орденами и медалями. На страницах одной небольшой книги трудно рассказать обо всех испанских летчиках, которые в составе отдельных авиачастей сражались с врагом от Москвы до Берлина. Все, кто летал на У-2, проявили немало героизма. У-2 оказался незаменимым самолетом в различных условиях боевых действий: в разведке, на связи, при вывозе раненых и подвозе боеприпасов, в ночных бомбардировках и других видах боевого использования.
Вот лишь некоторые из имен испанских летчиков, отличившихся в полетах на У-2. Хосе Креспильо начал летать на У-2, затем воевал на истребителе, был награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и многими медалями. Он погиб в 1943 году над украинской землей в неравном бою с восемью вражескими самолетами. Франсиско Гальярдо из 887-го полка 208-й воздушной дивизии 2-го армейского корпуса летал на У-2, затем к концу войны - на истребителе. Летчик Франсиско Гаспар командовал группой партизан. В первые три месяца войны они подорвали три паровоза, 50 вагонов с боевой техникой, три вагона с живой силой противника. Хоакин Карильо. Франсиско Бенито, Антонио Пейнадо погибли, выполняя боевые задания на У-2. Альфонсо Гарсия летал не только на У-2, но и на знаменитых штурмовиках Ил-2. Он был награжден семью орденами, в том числе орденом Александра Невского, и четырнадцатью медалями. Орденами и медалями за боевые заслуги награждены Марсиано Диес и Леонисио Веласко. На У-2 летали также Франсиско Гарриедо и Карлос Гарсия Аюсо. Аюсо на своем "кукурузнике" прошел весь путь от Москвы до Берлина и окончил войну в Праге. Он совершил более ста боевых вылетов в условиях, полных смертельной опасности; был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени и двенадцатью медалями.
Баку - Тегеран
Небольшой аэродром. Пилоты находятся в кабинах. Застегнуты шлемы, надеты парашюты. Очки подняты на лоб. Готовность номер один. Как и в предыдущие дни, первая эскадрилья заступила на дежурство после второй, и все вроде спокойно. Однако полковник Евдокименко, командир 481-го полка 8-го корпуса, озабочен больше, чем обычно. Это сразу бросается в глаза, так как походка у него сегодня нервная и беспокойная. Только что он прибыл с другого аэродрома. Командиру хотелось бы быть одновременно и там и здесь, а поскольку это невозможно, он волнуется.
Пилоты в кабинах застыли в ожидании. Возбуждение командиров передалось подчиненным. Командир эскадрильи Браво поспешил в штаб узнать, что происходит. Однако там все, как всегда. На длинном столе из неструганых досок - глиняный кувшин со свежей водой, рядом две алюминиевые кружки, тут же шлемы, перчатки, планшетки, несколько красных карандашей, две банки из-под сгущенного молока, приспособленные под пепельницы, и большая карта района. Дымя сигаретами, за столом сидят полковник Евдокименко, капитан Шкирко и начальник штаба майор Шмелев. Вошедший Браво тоже усаживается за стол. На карте масштабом 1:1000000 обозначена граница с соседними государствами на юге Советского Союза.
