Евгений Дворянский - В огненном кольце
Во время ночных налетов важную роль играли прожектористы. Освещая вражеские самолеты, они оказывали большую помощь зенитчикам и летчикам. Такое тесное взаимодействие ярко проявилось во время отражения налета вражеской авиации в ночь на 5 ноября 1941 года.
Вдали, на подходе к городу, послышался гул самолета. Его уловили слухачи прожекторно-улавливательной станции красноармейцы Павлинов и Криштоп. Пока самолет приближался, в него нацелился и прожектор. И вот через какие-то секунды по команде сержанта Ежевского расчет дал луч. Бомбардировщик оказался в ярком пучке света. В то же время ночное небо прорезал луч другой прожекторной установки, которой командовал старший сержант В. Фатьянов. Вражеский "Хейнкель-111" пытался вырваться из слепящего перекрестия, но прожектористы держали его цепко. По бомбардировщику открыла огонь зенитная артиллерия{90}.
Над городом в этот момент патрулировал на своей "чайке" летчик 26-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Алексей Тихонович Севастьянов. Он увидел скрестившиеся лучи прожекторов, разрывы зенитных снарядов и устремился туда. Вскоре летчик различил и вражеский самолет и сразу же пошел в атаку. Хотя "хейнкель" и был освещен, но поразить его Севастьянову не удалось. Не дала результата и вторая очередь. Фашистский самолет, яростно отстреливаясь из пулеметов, резко отвернул в сторону и выскользнул из луча. "Чайка" влетела в яркую полосу и Севастьянов на себе испытал силу луча: он ослепил его. Прошли какие-то мгновения, пока летчик снова мог различать приборы. Он снова увидел в скрещении прожекторных лучей вражеский бомбардировщик. Прожектористы цепко держали фашиста. Учтя опыт первых атак, Севастьянов подошел к нему ближе и нажал гашетку. Пулеметная очередь внезапно оборвалась. Севастьянов с силой нажал гашетку, но пулеметы молчали. "Кончились патроны", - пронеслось в голове. Но как быть с вражеским бомбардировщиком? Разве мог он, советский летчик-коммунист, оставить врага над самым центром Ленинграда! И тут он вспомнил о таране.
Группа командиров, стоявших на Дворцовой площади и наблюдавших за воздушным боем, зенитчики, занимавшие позицию на Марсовом поле, многие бойцы МПВО со своих постов на крышах видели, как устремилась "чайка" к освещенному бомбардировщику. Тут же последовал удар, а за ним яркая вспышка - "чайка" врезалась в плоскость "хейнкеля"{91}.
Фашистский бомбардировщик упал в Таврический сад. Спустившегося на парашюте летчика задержали ленинградцы. Это был матерый фашистский ас, много раз бомбивший Лондон и другие города Европы. Севастьянова во время удара выбросило из кабины. Он потерял сознание, но через мгновение очнулся и раскрыл парашют. Приземлился он на территории Невского машиностроительного завода имени Ленина.
На второй день все ленинградцы и бойцы фронта узнали о подвиге героя. Имя Алексея Севастьянова стало самым популярным.
Так самоотверженно, днем и ночью бойцы ПВО охраняли Ленинград.
Летчики 7-го истребительного авиационного корпуса в те месяцы более 40 процентов вылетов совершали на прикрытие Ладожской водной трассы, по которой шло продовольствие в Ленинград, эвакуировались дети. Здесь ежедневно разгорались воздушные бои. Наши летчики и зенитчики успешно отражали налеты вражеской авиации, не допускали их к перевалочным базам, стоянкам кораблей. В октябре 1941 года, например, на стоянке судов у маяка Осиновец фашисты предприняли 58 налетов, в которых участвовало 290 самолетов. Однако только при шести налетах имелись жертвы и разрушения. Под воздействием наших истребителей и зенитчиков фашистские самолеты 85 процентов бомб вынуждены были сбросить в воду, далеко от судов{92}. В боях над Ладожским озером за три осенних месяца наши летчики сбили 37 вражеских самолетов{93}.
2-й корпус ПВО продолжал также вести боевые действия по прикрытию и поддержке наземных войск.
И все же несмотря на активность всех частей ПВО, самоотверженность их бойцов к Ленинграду прорывалось немало вражеских самолетов. За четыре месяца (сентябрь - декабрь 1941 г.) они сбросили на город 3315 фугасных и 66 780 зажигательных бомб (соответственно 71 и 96 процентов к общему числу бомб, сброшенных на город за весь период Отечественной войны){94}.
Поэтому требовалось найти пути и средства для усиления противовоздушной обороны. Эта проблема обсуждалась 3 ноября на заседании Военного совета фронта{95}. Городской комитет партии принял меры по увеличению производства снарядов. Военный совет дал указания об улучшении координации действий всех средств ПВО: 2-го корпуса, фронта и кораблей флота.
26-й истребительный авиационный полк получил пополнение и стал действовать как полк ночных истребителей{96}.
Части ПВО были усилены радиолокационными установками.
Особенно отличился расчет станции № 1, который возглавлял коммунист военный инженер 3 ранга Георгий Николаевич Шеин (впоследствии генерал-майор-инженер, заместитель начальника Военной инженерной радиотехнической академии ПВО). Расчет не только своевременно предупреждал о подходе вражеских самолетов, но и сумел в начале ноября по направлению их полетов обнаружить сосредоточение на аэродроме бомбардировщиков, которые готовились нанести 7 ноября массированный удар по Ленинграду. Наша авиация по данным локаторщиков нанесла удары по этому аэродрому и уничтожила более 20 вражеских самолетов, сорвав замыслы фашистов. Г.Н. Шеина наградили орденом Красной Звезды, а операторов Зверева, Ильина, Румянцева, Шкуро медалями "За боевые заслуги"{97}.
Новый этап в развитии ПВО открыло постановление Государственного Комитета Обороны от 9 ноября 1941 года "Об усилении и укреплении противовоздушной обороны территории Советского Союза". На основании этого постановления была осуществлена коренная реорганизация: создано командование Войск ПВО страны, в оперативное подчинение которого выделили часть истребительной авиации ВВС, образованы корпусные и дивизионные районы ПВО. Этой реорганизацией, по сути дела, закладывались основы управления войсками ПВО в оперативно-стратегическом масштабе{98}.
По решению Государственного Комитета Обороны был образован Ленинградский корпусной район ПВО. Командующим войсками этого района назначили генерал-майора береговой службы Г.С. Зашихина, военным комиссаром - полкового комиссара А.А. Иконникова, начальником штаба подполковника П.Ф. Рожкова.
Ленинградский корпусной, Ладожский и Свирский бригадные районы ПВО подчинялись непосредственно Военному совету Ленинградского фронта, а не командующему войсками ПВО страны. Подобное исключение диктовалось специфическими условиями противовоздушной обороны блокированного города, где требовалось сосредоточить руководство всеми войсками в одном центре{99}.
