Неизвестен Автор - За чистое небо (Сборник)
- А в строю ты умеешь держаться, малыш. Впился в меня, как клещ, - и ни на шаг. Хочешь ко мне ведомым?
Неожиданное сравнение с клещом вызвало смех. Молодые летчики не успели сказать Зюзину, соглашайся, мол, - никто из них пока не получил подобного приглашения, как рука их товарища утонула в крепких ладонях фронтового наставника.
Не зря говорят: месяц фронта равен году в мирные дни. Зюзину даже месяца не потребовалось, чтобы занять прочное место в боевом расчете второй эскадрильи. В этой эскадрилье он прошел путь от рядового летчика до заместителя командира, освобождал Ленинградскую область и Эстонию, воевал над Балтийским и Баренцевым морями, весной 45-го перегонял боевые самолеты под Берлин, участвовал в первых послевоенных воздушных парадах.
Первый воздушный бой, как и первый самостоятельный полет, любой летчик помнит со всеми подробностями. Зюзин не очень-то охотно вспоминает день своего боевого крещения.
Вылетели они тогда с Герцевым. На высоте около 7 тысяч метров к Волховстрою приближался "Юнкерс-88". Видимо, разведчик. За ним тянулся белый след инверсии. Пока набирали высоту, экипаж Ю-88 повернул к себе в тыл. Нагнали только у Тосны. Зюзин открыл огонь, когда темная сигара "восемьдесят восьмого" поползла в перекрестии нитей прицела. Из "юнкерса" повалил дым. Считая, что дело сделано и разведчик сбит, Зюзин на какое-то время замешкался. То ли боязнь остаться одному, то ли еще слабое знание повадок врага не позволили тогда молодому летчику одержать решительную победу, а Герцев из-за плохой тяги моторов отстал. Подбитый "юнкерс" ушел.
Разгоряченный боем, Герцев в сердцах упрекнул ведомого:
- Эх, ты!
Командир полка Петр Андреевич Пилютов реагировал куда спокойнее:
- Не испугался "юнкерса"? Молодец, Зюзин! Поздравляю с боевым крещением!
Первый бой Зюзина оживленно обсуждался среди молодых. Спор разгорелся вокруг двух вопросов: что важнее в скоротечной схватке - маневр или меткий огонь. В конце концов сошлись на том, что в арбитры следует пригласить командира эскадрильи Коршунова: у него в активе уже 15 сбитых немецких самолетов.
- Я не буду вдаваться в теорию, - начал Константин Ионович Коршунов. Приведу только один очень памятный случай, а выводы сделаете сами. - Обведя молодых усталым взглядом - Коршунов только что вернулся с задания по сопровождению штурмовиков, - командир эскадрильи неожиданно спросил:
- Как вы думаете: может ли один летчик в бою, скажем, с восьмеркой "мессершмиттов" не только остаться невредимым, но и сбить три вражеские машины? У меня такой бой был. И, как видите, я перед вами.
И комэск со всеми подробностями рассказал молодым летчикам об этом бое.
В тот день командир эскадрильи еще больше вырос в глазах молодежи. А Зюзин извлек очень мудрый урок: хочешь побеждать - не щади себя, научись сочетать маневр и огонь. Очень скоро ему представилась возможность проверить эту фронтовую заповедь на деле.
Из ремонтной базы в полк только что перегнали "як", пулеметы на нем стояли не новые, крупнокалиберные, а старые ШКАСы. На этой машине Зюзин в составе группы вылетел на задание. Уже на маршруте заметил, что мотор перегрелся, температура масла поднялась до максимальной. Петр понял, что нужную скорость из машины не выжать. Благоразумнее всего было бы вернуться, но под крылом вспышками огней обозначилась линия фронта. Редким пунктиром на западном горизонте мелькнули неизвестные самолеты, а еще через минуту Зюзин узнал в них "Фокке-Вульфы-190". Ведущий Герцев понесся на фашистов с предельной скоростью. Зюзин же, как ни пытался догнать напарника, отстал мотор недодавал обороты. Одинокий "як" - верная приманка для врагов. И через несколько секунд два "фокке-вульфа" - один справа, другой слева рванулись к Зюзину. "Берут в ёклещи"", - едва успел подумать Петр, как дымчатая трасса прошла под "яком". У "фокке-вульфа" четыре пушки и два пулемета - сноп огня!
Противный холодок бежит по спине, мешает сосредоточиться. Что последует сейчас? Когда кинжальная трасса вот-вот должна была впиться в "як", Петр нырнул под атакующего фашиста и с боевого разворота, задрав нос своей машины, изготовился встретить второго. Резкий маневр оказался не только выходом из-под удара. Вот где пригодились недавние уроки Коршунова.
Снова атака. Вражеская очередь уже подходит, вот-вот коснется "яка", но тот "проваливается" вниз, и в небе растекаются только огненные жгуты.
Когда рядом появился Герцев, силы Петра удвоились. Жаль только, что "фокке-вульфы" поспешили прекратить бой.
- Какой сегодня вылет? - спросил на земле Коршунов.
- Тридцать шестой.
- Молодец, в твоем положении даже опытный бы струхнул. Хвалю за выдержку.
Третий месяц летал Зюзин почти крыло в крыло то с Герцевым, то с Коршуновым, и чувствовалось, что с каждым днем молодой летчик ведет себя уверенней, на глазах приобретает необходимые качества воздушного "работяги" войны. Успешно воюют и другие молодые летчики, особенно Леонович. Спокойно держится сибирская "борода" - Борис Богданов. А Юра Глинский! Юре не повезло: на днях чуть было не сгорел.
..."Як" после воздушного боя заходил на посадку неуклюже, с большим креном. Левое крыло было раздроблено, да так, что с земли видны были деревянные внутренности и бензобак. Едва машина коснулась колесами земли, как над ней взметнулось огненное облако. Видно, переломился бензопровод и горящий бензин, словно в гигантском душе, окатил Глинского. К горящей машине рванулся человек в кожаной куртке.
- Стой, взорвется! - крикнул вдогонку замполит полка гвардии подполковник Александр Воркунов. Но человек не остановился.
Через несколько минут Зюзин нес на руках обожженного Глинского, а потом помог полковому врачу устроить товарища в санитарный самолет, отправлявшийся в Ленинград. Забегая вперед, скажем, что недавно фронтовые друзья встречались в Минеральных Водах, где подполковник запаса Глинский работает диспетчером аэропорта. Друзья вспомнили и памятный вылет, чуть не стоивший одному из них жизни.
Впрочем, вылетов, когда на карту ставилась жизнь, на фронте было немало. Поздней осенью 1943-го Зюзина и его товарищей вызвали в штаб.
- Предстоит полет на полный радиус действия, - объявил начальник штаба. - Будете сопровождать экипажи Пе-2 34-го гвардейского бомбардировочного полка подполковника Колокольцева. Надо доставить боеприпасы и продовольствие партизанам.
- А если нам не хватит горючего? - спросил кто-то из молодых.
- Садиться только к партизанам!
И по той категоричности, с какой был отдан приказ: "Боеприпасы должны быть доставлены во что бы то ни стало!" - все поняли - на фронте ожидаются большие события.
Штурман бомбардировочной эскадрильи Николай Ролин предупредил Зюзина:
