Борис Мееровский - Гоббс
Положительной оценки заслуживает также стремление Гоббса преодолеть метафизическую абсолютизацию морали, выявить относительность и изменчивость ее требований и норм.
«...Природа добра и зла зависит от совокупности условий, имеющихся в данный момент» (3, I, 240), — утверждал английский мыслитель. Поскольку для различных людей предметами влечения и отвращения служат различные, а иногда и прямо противоположные вещи, постольку существует множество вещей, которые для одних — благо, а для других — зло. Поясняя эту мысль, Гоббс указывает, что представления о добре и зле у людей различны в силу различий их характера, привычек и образа жизни. Философ обращает внимание и на то, что моральные воззрения могут изменяться даже у одного и того же человека: «...в одно время он хвалит, т. е. называет добром то, что в другое время он хулит и называет злом» (3, II, 185). Подобные различия в понимании добра и зла порождают, по Гоббсу, споры и распри между людьми, служат источником гражданских войн.
Так Гоббс подходил к идее о необходимости установления обязательных для всех людей морально-правовых норм, которые могли бы стать основанием и критерием нравственности. Представляет интерес положение философа о том, что не существует абсолютного добра, лишенного всякого отношения к чему-либо или к кому-либо (см. 3, I, 470). Это положение опять-таки было направлено против религиозной морали, объявившей всеблагость бога синонимом абсолютного добра, его, так сказать, недосягаемым эталоном.
Величайшим благом является, согласно Гоббсу, самосохранение, т. е. желание жизни и здоровья, а также стремление обеспечить их в будущем, насколько это возможно. Отсюда смерть занимает первое место в ряду всех зол. Но еще худшим злом являются страдания; они могут стать столь невыносимыми, что даже смерть будет казаться благом в сравнении с ними (см. там же, 241). Все люди хотят себе добра, и поэтому они стремятся к могуществу и богатству, стараются избежать нужды, или бедности. Однако Гоббс не упрощает этот вопрос. Богатство может оказаться мнимым блатом, если оно вызывает у других людей лишь ненависть и зависть к богачу. С другой стороны, бедность без нужды в необходимом есть благо, ибо она сберегает человека от ненависти, клеветы и преследования (см. там же, 242).
Что касается мудрости, то она есть не только нечто полезное, поскольку способствует обеспечению безопасной жизни, но и сама по себе достойна быть целью влечения. Невежество же есть зло, ибо оно не приносит нам никакой пользы и мешает предвидеть надвигающееся несчастье. С этой точки зрения науки, как и искусства, суть благо, так как они доставляют удовольствие, удовлетворяют жажду познания. Наука является, по Гоббсу, как бы пищей духа и имеет для него то же значение, что предметы питания для тела. «Разница заключается, однако, в том, что тело может насытиться пищей, между тем как дух никогда не может удовлетвориться знанием» (3, I, 243). Но приобретение знаний не является, по Гоббсу, самоцелью. Науки и искусства приносят величайшую пользу обществу, так как «с их помощью можно воздействовать на материальный мир» (там же), и человечество обязано им всем тем, чего оно достигло. Благом являются и гуманитарные знания, особенно в области истории (как естественной, так и гражданской), а также знание языков, ибо оно облегчает нам общение с другими народами и торговлю.
Важную сторону эмоциональной жизни людей составляют, по Гоббсу, аффекты, или волнения души. Они коренятся в движении крови и животных духов, причиной которого служат образы блага и зла, вызываемые в нашем сознании различными вещами (см. 3, I, 248). В зависимости от того, имеем ли мы представление «о наличном благе» или «о наличном зле», мы испытываем радость или ненависть (горе). С этими двумя аффектами так или иначе связаны такие чувства, как надежда и отчаяние, смелость и страх, гордость и стыд, доброта и жестокость, восторг и печаль. Эти и другие «волнения души» (наиболее подробно они рассмотрены Гоббсом в первой части «Левиафана») имеют множество оттенков, но в их основе лежат переживания радости или горя.
Что касается любви, то она охватывает столько разных чувств, сколько существует предметов любви (например, любовь к деньгам, любовь к власти, любовь к славе, любовь к знаниям и т. д.). Аналогичным образом следует рассматривать чувство страдания, поскольку оно, как и любовь, может быть вызвано разными причинами и обстоятельствами.
Учение Гоббса о человеке включало чрезвычайно важное положение: «люди равны от природы» (3, II, 149). Английский философ утверждал, что природа сделала людей равными в отношении их физических и умственных способностей. Имеющиеся же различия в этом отношении не настолько велики, чтобы один человек мог претендовать на какое-нибудь благо исключительно для себя и в ущерб другим людям. Нет необходимости подчеркивать прогрессивность данного положения, направленного против господствовавших в феодальном обществе представлений об изначальном неравенстве людей, законности и естественности сословных привилегий.
Но мы хотим сейчас обратить внимание на несколько другой аспект учения Гоббса о способностях. Речь идет о наблюдающихся в этом отношении различиях между людьми и о попытке философа дать этому факту научное объяснение. Согласно Гоббсу, способности, или склонности, людей зависят прежде всего от темперамента, или, иначе говоря, «от степени подвижности животных духов» (3, I, 255). С этой точки зрения способности различаются в двояком отношении: по интенсивности и по объему. По интенсивности способностей различают людей с живым или инертным умом, а по объему — тех, кто склонен к фантазии или же к рассудку. Преобладание рассудка способствует занятиям философией и наукой, тогда как склонность к фантазии благоприятствует поэтическому творчеству и изобретательности (см. там же, 256).
Способности в значительной мере зависят, по Гоббсу, от образа жизни людей, от стечения обстоятельств их жизненного пути. Так, богатство и власть делают людей высокомерными и склонными к несправедливости. Неблагоприятные же обстоятельства оказывают, напротив, положительное влияние на характер и склонности. Однако многое зависит, по мнению Гоббса, и от самого человека, от уровня его самосознания, степени самокритичности. Философ отмечал в этой связи отрицательное значение для взаимного общения людей таких качеств, как повышенное самомнение, тщеславие и любовь к власти.
К факторам, оказывающим большое влияние на склонности, или характер, Гоббс относил также авторитеты. «Авторитетами, — писал он, — я называю тех людей, чьими предписаниями и чьим примером какой-либо человек решает руководствоваться из уважения к их мудрости» (3, I, 259). Особенно велико влияние авторитетов (будь то учителя или родители) на юношество. Отсюда следуют, по Гоббсу, два требования: обязанность воспитателей преподавать подрастающему поколению истину и доброту и обязанность своим личным поведением являть образец нравственности и справедливости. «Ведь юношеский характер легче склоняется к плохому под влиянием примера, чем к доброму под влиянием учения» (там же, 260).
