Михаил Барятинский - Танковые асы Сталина
– Нож!
Механик-водитель вынул финку.
– Отрезай.
– Не смогу, товарищ подполковник…
А «тигры» все ближе, ближе: сейчас они будут давить бегущих по оврагу пехотинцев. А ведь пехота верит, что KB их поддержит.
– Приказываю!
– Лучше расстреляйте!
– Нож. Дай нож!..
Трясущимися руками механик-водитель передал финку, и подполковник Гудзь перерезал себе сухожилие. Кисть – уже чужая, – выскользнула из комбинезона. Теперь все внимание – «тиграм». Вот один подставил борт. Послушно сработала педаль спуска. От выстрела танк вздрогнул – и вражеская машина, охваченная пламенем, замерла на песчаной отмели.
– Заряжай!
Щелкнул клин затвора. Второй «Тигр» все-таки успел развернуть свою пушку, и командир увидел ее черный кружок ствола. «Тигр» и KB выстрелили друг в друга почти одновременно…
Когда он очнулся, до сознания дошло, что уже вечер и бой идет в отдалении, а он лежит около танка, в свежей воронке от авиабомбы. Рядом сидит на корточках механик-водитель. На коленях у него автомат. Заметив, что командир пришел в себя, обрадованно доложил:
– А второго вы тоже…»
У читателя наверняка сразу же возникнет вопрос: а были ли «тигры»? Ведь после Курской битвы причисление едва ли не любого немецкого танка к «тигриному» классу стало в Красной Армии массовым явлением. Что ж, можно сказать твердо – «тигры» были! Именно в это время и именно в этом месте, в районе плотины Днепрогэса вел бои 506-й немецкий тяжелый танковый батальон. Конечно, KB, скажем прямо, не «тянул» против «Тигра» в танковой дуэли, но поскольку описанный бой велся на короткой дистанции, шансы выравнивались. Ну а такому опытному танкисту как Павел Гудзь ничего не стоило поразить «Тигр» с первого выстрела. Так что можно с уверенностью утверждать, что в этом бою он действительно подбил два «Тигра», причем из подбитого танка и с оторванной кистью левой руки! Тот факт, что в журнале боевых действий 506-го тяжелого танкового батальона мы скорее всего не найдем никакого подтверждения этому, ровным счетом ничего не значит. Как уже упоминалось, немцы учитывали только свои безвозвратные потери, подбитые же танки в их отчетах вообще не фигурируют.
Листовка военных лет из серии «Учись уничтожать технику врага»
Тяжелейшее ранение не разлучило гвардии подполковника Гудзя с армией. Получив протез руки, он снова вернулся на фронт и стал успешно командовать 5-м отдельным гвардейским тяжелым танковым полком. А в мае 1944 года он был зачислен слушателем командного факультета Военной академии бронетанковых войск, которую в 1947 году окончил с золотой медалью. После учебы в адъюнктуре работал преподавателем. Затем был заместителем и начальником кафедры тактики высших соединений, руководил спецгруппой по разработке ряда научных трудов, связанных с совершенствованием боевой готовности бронетанковых войск. В конце 1953 года П.Д. Гудзь назначен начальником кафедры атомного оружия. Как специалист-ядерщик, принимал активное участие в подготовке и проведении учений в Тоцком. Здесь он провел передовой отряд – танковый полк – через эпицентр атомного взрыва.
В специальной группе Генштаба П.Д. Гудзь разрабатывал проблемы стратегического развертывания вооруженных сил в случае ядерной войны. Возглавлял межведомственную правительственную комиссию по принятию на вооружение новой боевой машины пехоты.
Самоотверженный труд на благо Родины и ее Вооруженных Сил на протяжении 50 лет был отмечен многими орденами и медалями СССР, России и других стран, в числе которых значатся: два ордена Ленина, орден Красного Знамени, орден Трудового Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Отечественной войны II ст., два ордена Красной Звезды, орден «За службу родине в ВС СССР» III ст., орден «За заслуги перед Отечеством» IV ст. и др. Однако самой главной своей наградой Павел Данилович Гудзь по праву считает Золотую медаль Героя Советского Союза, полученную им за ратные подвиги в годы Великой Отечественной войны по прошествии нескольких десятилетий после ее окончания.
Генерал-полковник в отставке Павел Данилович Гудзь живет в Москве.
Зиновий Колобанов
Зиновий Григорьевич Колобанов родился в 1913 году в селе Арефене Вачевского района Нижегородской губернии. По окончании восьми классов средней школы учился в техникуме. В 1932 году по комсомольскому набору был призван в ряды Красной Армии. В 1936 году с отличием окончил Орловское танковое училище имени М.В. Фрунзе. Осенью 1939 года, когда началась советско-финляндская война, он командовал танковой ротой в 20-й тяжелой танковой бригаде.
Бригада эта одной из первых вышла к линии Маннергейма, причем рота Колобанова оказалась на острие удара. Именно тогда Колобанов первый раз горел в танке. В бою у озера Вуокса он снова вырвался со своей ротой вперед, и опять пришлось спасаться из горящего Т-28. Третий раз он горел при рейде на Выборг. Тогда-то Зиновию Григорьевичу присвоили звание Героя Советского Союза. Только награду не успели вручить. В ночь с 12 на 13 марта 1940 года был подписан мирный договор между СССР и Финляндией. Узнав об этом, солдаты двух ранее противостоящих армий устремились навстречу друг другу для «братания». Не все командиры и политработники смогли удержать своих бойцов от этого шага. Начальников строго наказали. Среди них оказался и Колобанов. Последовали арест, трибунал, лагерь. Вспомнили о Колобанове, когда немецкие войска летом 1941 года уже подходили к Ленинграду. Армии не хватало квалифицированных кадров. Тогда из гулаговских лагерей выпустили многих опытных военачальников и командиров. Попал в список помилованных и Зиновий Колобанов. В офицерском звании его восстановили, но рангом ниже. Фактически из заключения, пробыв на переподготовке всего ничего, он прибыл в 1-ю танковую дивизию Ленинградского военного округа.
Боевые машины танкисты получали на Кировском заводе. Здесь же, на заводе, в отдельном учебном танковом батальоне формировались и танковые экипажи. Каждый из них вместе с рабочими принимал участие в сборке своей машины. Дистанция обкатки была от Кировского завода до Средней Рогатки, после чего машины уходили на фронт.
18 августа командира 3-й танковой роты 1-го танкового батальона 1-й Краснознаменной танковой дивизии старшего лейтенанта Зиновия Колобанова вызвали к командиру дивизии генералу В.И. Баранову. Штаб дивизии располагался в подвале собора, являющегося достопримечательностью Гатчины, которая называлась тогда Красногвардейском.
– Задание я получил лично от командира дивизии Баранова, – рассказывал Колобанов уже после войны ленинградским журналистам. – Он показал мне на карте развилку дорог, идущих на Лугу и Кингисепп, и приказал: «Перекрыть и стоять насмерть». Обстановка под Ленинградом была такой, что приказ комдива я воспринял буквально.
