Леонид Хинкулов - Франко
Когда в 1885 году писатель стал ответственным редактором «Зари», он с радостью предоставил страницы журнала молодым.
Здесь выступили с первыми своими новеллами Осип Маковей, Наталия Кобринская, здесь увидели свет первые опыты поэта-сатирика Владимира Самийленко.
Получив возможность в большом литературном журнале — хоть и «под надзором» буржуазного большинства членов редакции! — осуществлять свои давние стремления, Франко привлек в журнал большой круг сотрудников. И это вносило струю свежего воздуха в затхлую атмосферу галицкой журналистики.
— Журнал всегда интереснее, если в нем участвует больше литераторов, — говаривал писатель.
Тусклая, безжизненная литература господствовала в Галичине. Здесь, по словам Франко, еще были в эти годы живы «литературные и эстетические понятия второй половины XVIII столетия». Еще могла пленять воображение провинциалов-поповичей патриархальная поэзия Владимира Масляка, воспевавшего в старомодных виршах небесное благоухание цветочков и ангельскую красоту бесплотных дев. Еще могли вызывать слезу на ресницы добродетельных панночек фальшивые мелодрамы Григория Цеглинского…
Такая литература не могла удовлетворить Ивана Франко, и он привлекает в «Зарю» талантливых писателей-реалистов с Приднепровья: Анатолия Свидницкого, Панаса Мирного, Лесю Украинку. Их творчество впоследствии вошло в золотую сокровищницу украинской классической литературы демократического направления.
Как и прежде, Франко величайшее значение придает публикации переводов на украинский язык произведений лучших русских писателей. В «Заре» он печатает рассказ Короленко «Лес шумит», несколько сатир Салтыкова-Щедрина, стихотворения в прозе Тургенева, произведения Гоголя.
А однажды поместил русское стихотворение прямо в оригинале. Это были нигде еще в то время не опубликованные стихи Некрасова «На смерть Шевченко». Некрасов написал их тотчас после похорон великого украинского поэта.
Кто-то, видимо близко знавший Некрасова (лицо историкам литературы до сих пор не удалось установить), прислал Франко это стихотворение, и он его немедленно поместил в «Заре» (в № 6 за 1886 год) со следующим пояснением:
«Из С.-Петербурга мы получили приведенное выше прекрасное, до сих пор нигде не публиковав-шееся стихотворение Н. А. Некрасова. Стихи сопровождались письмом: «Покойный Н. А. Некрасов 26 декабря 1876 года, за год до своей смерти, будучи уже совсем больным, продиктовал своей сестре А. А. Буткевич стихотворение «На смерть Шевченко». Полагаем, — добавлял от себя Франко, — что мысли великорусского «певца народного горя» о жизни украинского борца за свободу и счастье народа представляют большой интерес».
Только спустя много десятилетий выдающийся советский исследователь жизни и творчества Некрасова Корней Чуковский обнаружил в архивах великого русского поэта переписанный рукой Анны Алексеевны листок со стихотворением «На смерть Шевченко» и с ее припиской: «Писала со слов брата вечером 26 декабря 1876 года».
Следовательно, даже эта дата в публикации была указана Иваном Франко со скрупулезной точностью, свидетельствующей о том, что стихи были присланы достаточно осведомленным человеком…
•Стремясь расширить связи с культурными деятелями и читателями России, Франко обращается в некоторые редакции журналов и газет, издающихся в пределах России. Он посылает или предлагает свои корреспонденции и очерки.
И в России многие хотели переводить уже опубликованные в Галичине произведения — рассказы, стихи Ивана Франко.
Однако все эти намерения разбивались о несокрушимую стену царской цензуры.
Например, петербургский цензор Дроздов следующим образом отзывался о сочинениях Ивана Франко: «Автор изображает положение малороссов в Австрии и России(!) в самом мрачном свете, как находящихся в неволе, в тюрьме, в цепях и гибнущих от голода. Он приглашает их «сеять думы вольные», выступить на борьбу со своими угнетателями, то есть с правительством и всеми сильными и богатыми людьми, «добывать волю», жертвовать за народ своею кровью и спалить огнем то, чего нельзя смыть кровью… Призывает к борьбе с царем, выступает ярым защитником лиц, стремящихся путем насильственного переворота изменить существующий общественный строй. Царя он сравнивает с хищным беркутом, который впоследствии и сам должен будет погибнуть от руки тех, кровь которых он пьет…»
Только отдельные произведения Франко — и то по чистой случайности — пробивали этот кордон. Так в 1887 году в киевских газетах появились переводы рассказов «По своей вине» и «Цыгане», в следующем году — в журнале «Киевская старина» — перевод рассказа «Ворона» (под названием: «Слава богу, для начала и это хорошо»).
Чаще удается выступать в изданиях, выходящих в России на польском языке: в петербургской газете «Край», в варшавской— «Варшавский курьер», в варшавских журналах: «Правда», «Атеней», «Еженедельное обозрение», «Голос».
Здесь в восьмидесятых годах помещались многие его рассказы. Стихи печатались по-польски реже. Зато в петербургском либеральном «Крае» и в варшавской «Правде» Франко систематически помещал в эти годы корреспонденции (под рубриками «Из Червонной Руси», «Из Галицкой Руси», «Письма из Галиции»), рецензии (под рубриками «Из украинской литературы», «Литература русинов»).
Свободный от «домашней цензуры» львовских буржуазных националистов, писатель в своих статьях резко высказывается о галицкой литературе.
Он раскрывает художественную беспомощность и консервативность идей поэзии Владимира Масляка, драматургии Григория Цеглинского, псевдонаучных «трудов» Огоновского и Лукича-Левицкого. Эти «корифеи» галицкой буржуазной литературы предстают под пером Ивана Франко в своем подлинном, весьма неприглядном виде.
Львовские «народовцы»[7] на каждое такое выступление Франко реагировали очень бурно. Угрожали порвать с ним, «отставить» писателя от «Зари» и «Дела», совсем не печатать его сочинений.
Франко писал по этому поводу: «Вожаки этой партии («народовцев») где только могут клевещут на меня и меня поносят, а в «Зарю» они меня наняли просто как рабочего вола, за двадцать пять рублей в месяц, на которые мне нужно себя прокормить…»
•Побывать в Киеве была давняя мечта Ивана Франко. В начале февраля 1885 года, завершив сложные хлопоты по оформлению паспорта, писатель выехал в Россию вместе с несколькими другими львовскими украинцами.
В Киеве его встретил и приютил на первых порах известный киевский языковед и фольклорист, общественный деятель либерального направления Павел Игнатьевич Житецкий. Затем Франко поселился на квартире у преподавателя, сотрудника «Киевской старины» Елисея Киприановича Трегубова, на углу нынешних улиц Ленина и Репина, в самом центре города.
![Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-5 [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)