Владимир Дайнес - Жуков
Поучительно прошло форсирование Березины частями 4-й Донской казачьей дивизии. После 30-минутной артиллерийской подготовки передовые отряды частей дивизии на широком фронте подошли к реке. Низко пролетевшее вдоль русла звено самолетов поставило дымовую завесу, удачно прикрыв их от «противника». Когда дым начал рассеиваться казачьи подразделения уже зацепились за противоположный берег, а вскоре и вся дивизия форсировала Березину и. опрокинув «противника», стала успешно продвигаться вперед.
Г.К.Жуков, вспоминая о маневрах 1936 года, писал: «…Нам было известно, что на маневры прибыли нарком обороны К.Е.Ворошилов и другие военачальники. Естественно, что каждая часть, каждое соединение ожидали приезда К.Е.Ворошилова. Ну а мы, командиры 4-й казачьей дивизии, считали в порядке вещей, что нарком обязательно будет у нас…Не успели еще развернуть карты, как к командному пункту подъехала вереница машин. Из первой машины вышли К.Е.Ворошилов, А.И.Егоров и И.П.Уборевич… Мы поняли, что нарком будет лично наблюдать форсирование реки… На разборе маневров нарком дал высокую оценку нашей дивизии, похвалив за хорошую организацию форсирования реки и новаторство танкистов, рискнувших своим ходом преодолеть такую глубокую реку, как Березина…»[75]
По свидетельству начальника штаба дивизии Л.Ф.Минюка, в сложных и напряженных условиях учений выявилась одна примечательная особенность Жукова. Георгий Константинович умел спать, слушать и думать одновременно. Шли вторые сутки маневров. Задачу на «боевые действия» дивизия получила с запозданием. Жуков только что вернулся из полка, который находился на «передовой» и «вел ночной бой». В палатке начальника штаба дивизии они вдвоем за маленьким походным столиком изучали приказ командира корпуса. Жуков, приняв решение, поручил начальнику штаба набросать приказ. Не успел тот взяться за перо, как командир дивизии тут же сидя уснул. Закончив работу, начальник штаба разбудил Жукова и начал читать проект приказа, но не успел прочесть и пару строк, как услышал громкое сопение и увидел, что Жуков снова спит. Только он прекратил чтение, как Жуков тут же потребовал продолжать. Закончив чтение, Минюк стал решать, что же дальше делать: будить или пусть спит, а приказ подписать самому? И вдруг спящий Жуков попросил повторить четвертый пункт, после чего предложил изменить формулировку задачи одному из полков.
Эта удивительная способность пригодилась Жукову и позже. Во время Великой Отечественной войны он спящим слушал донесения И.В.Сталину и вносил в них свои коррективы, а затем снова слушал и подписывал. Когда его спрашивали, как это ему удается одновременно спать, слушать и думать, он отвечал, что «война научит всему, а она уже четвертая за моей спиной».
Маневры войск Белорусского военного округа подтвердили высокий уровень развития военного искусства и показали хорошую обученность личного состава. Командиры и штабы умело управляли боем, обеспечивали взаимодействие всех родов войск в быстро меняющейся обстановке. Войска продемонстрировали умение смело десантироваться, быстро вступать в бой и решительно вести боевые действия. Подтвердилась правильность основных положений теорий глубокой операции и глубокого боя. Опыт маневров был использован при доработке проекта Временного Полевого устава РККА, введенного в действие приказом наркома обороны СССР от 30 декабря 1936 года.
Радость в дивизии от достигнутого успеха на маневрах была омрачена тяжелой болезнью ее командира. «…Летом Георгий мою семью пригласил в Слуцк во время отпуска, — рассказывал позже М.М.Пилихин. — В 1936 году там стали проводить полевые учения. День был солнечный, было душно. Жукова и начальника штаба угостили холодным молоком. На другой день они почувствовали себя плохо — заболели бруцеллезом. Их отправили в Минск, а потом в Москву в Центральный военный госпиталь, где они и находились на лечении 7–8 месяцев. В это время мы с Клавдией Ильиничной (жена М.М.Пилихина. — В.Д.) навещали Георгия. Приехала Александра Диевна с дочкой Эрочкой. Жили они у нас в Брюсовом переулке. Брат поправился, его из госпиталя направили с семьей на юг в дом отдыха, он там хорошо отдохнул и вернулся в Москву…»
О болезни отца пишет и Эра Георгиевна: «…В 1936 году он тяжело заболел бруцеллезом, от которого едва не умер. Серьезные осложнения заставили его долго пролежать и лечиться, однако он полностью преодолел недуг, как считали врачи, только благодаря крепкому здоровью и силе воли. Скрупулезно выполняя указания врачей, он навсегда бросил курить, хотя до этого курил много лет».
К сожалению, маневры, проведенные в Белорусском военном округе в 1936 году, стали последними учениями столь крупного масштаба в предвоенные годы. С лета 1937 года на армию и флот обрушилась волна репрессий. Направлена она была на мнимых участников «военного заговора в Красной Армии». С.П.Урицкий в своем письме К.Е.Ворошилову от 27 сентября 1937 года отмечал: «…1 мая 1937 г. после парада у Вас на квартире вождь (речь идет о И.В.Сталине. — В.Д.) сказал, что враги будут разоблачены, партия их сотрет в порошок, и поднял тост за тех, кто, оставаясь верным, достойно займет свое место за славным столом в октябрьскую годовщину».[76] Вскоре были арестованы многие видные военные деятели, в том числе и М.Н.Тухачевский, считавшийся «главой заговора». 11 июня 1937 года Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР, рассмотрев дело об «антисоветской троцкистской военной организации» в Красной Армии, приговорило к расстрелу М.Н.Тухачевского, И.П.Уборевича, А.И.Корка, И.Э.Якира, Р.П.Эйдемана, В.К.Путну, В.М.Примакова, Б.М.Фельдмана. Затем последовали новые аресты и расстрелы. К.Е.Ворошилов на заседании Военного совета при НКО СССР 29 ноября 1938 года с гордостью говорил: «Весь 1937 и 1938 годы мы должны были беспощадно чистить свои ряды, безжалостно отсекая зараженные части организма до живого, здорового мяса, очищались от мерзостной предательской гнили… Достаточно сказать, что за все время мы вычистили больше четырех десятков тысяч человек. Эта цифра внушительная. Но именно потому, что так безжалостно расправлялись, мы можем теперь с уверенностью сказать, что наши ряды крепки и что РККА сейчас имеет свой до конца преданный и честный командный и политический состав».[77]
После расстрела М.Н.Тухачевского и других военачальников и военных теоретиков Ворошилов приказал залить на топографических картах «тушью названия с именами врагов народа и только после этого производить выдачу карт для использования». 21 мая 1938 года он подписал приказ об отмене «Инструкции по глубокому бою» 1935 года,[78] которая была разработана под непосредственным руководством Тухачевского и в концентрированном виде содержала наивысшие достижения советской военно-теоретической мысли того времени. Уничтожение наиболее подготовленных командиров и начальников, запрет на использование в боевой учебе документов, разработанных с их участием, отрицательно сказались на подготовке войск, штабов и командиров в конце 30-х годов.
