Иван Крузенштерн - Первое российское плавание вокруг света
Назначенный в Камчатку богатый груз Американской компанией был не застрахован. Сделанная мне и офицерам моим доверенность директорами ее обязывала нас стараться, сколько возможно, обезопасить оный. Посланник, уполномоченный Американской компанией к наблюдению ее выгод, не мог не усмотреть великой пользы, могущей произойти от сделанной мною перемены прежнего плана и на то не согласиться. При сем обстоятельстве должен был я также оставить и намерение свое коснуться острова Пасхи, находившегося от нас почти на запад в расстоянии около 500 миль, невзирая даже и на то, что я полагать мог, что капитан Лисянский, не знавший о новом моем намерении итти прямо в Камчатку, может быть, будет держать свой курс к оному, в надежде соединиться там с нами.
Два дня продолжавшийся ветер SO и OSO заставлял уже нас думать, что мы дошли до пассатного ветра, однако он уклонился потом опять к NO и NNO. Я переменял курс свой одним или двумя румбами, сообразуясь с тем, чтобы не находиться поблизости путей Валлиса и Бугенвиля. В сие время был один матрос беспрестанно днем на салинге, ночью же на бушприте. Тому, кто усмотрит прежде всех землю днем, обещал я дать десять, а ночью – пятнадцать пиастров в награждение.
Апреля 17-го перешли мы южный тропик в долготе 104°30'.
В сие время начал держать я курс так, чтобы войти в средину между островами Фетуга (по Кукову, Гуд) и Уагуга (по Гергесову, Рио). При таком положении можно видеть с корабля оба острова.
Ночью на 5 мая был жестокий гром с сильным дождем и несколькими шквалами. К утру, хотя дождь и перестал, однако небо было очень облачно. Ночью по причине свежего пассатного ветра плыли мы под немногими парусами. На рассвете увидели остров Фетугу. В половине 7-го часа увидели мы также и остров Огиваоа, который Мендана назвал Домиником. Мы почли его сначала островом Монтаном (по Менданову, Сан-Педро). Западной оконечности сего острова не могли мы видеть ясно. В 8 часов приказал я держать путь WNW с тем, чтобы видеть в полдень остров Уагуга прямо на W, для безошибочного определения широты оного. В самый полдень отстоял от нас двувершинный пик острова Уагуга прямо на W в расстоянии около 18 миль.
В сие время поплыли мы вдоль острова Уагуга, в расстоянии от него от 6 до 7 миль. Хотя мы плыли в недальнем расстоянии от острова и ветер был умеренный, но к нам не приходила ни одна лодка. Во многих местах видели мы дым, но из жителей не приметили ни одного человека.
В 5 часов пополудни увидели мы остров Нукагива, покрытый туманом, почему и не могли с точностью определить, в каком находились мы тогда от него расстоянии. В 6 часов приказал я убрать все паруса, и мы остались под одними марселями.
Мая 7-го, на рассвете дня держал я курс на северо-восточную оконечность острова Нукагива, отстоявшего от нас на NW в расстоянии 15 миль. Остров Уапоа лежал от нас в то же время на SW в 24 милях. Высокие утесистые камни на сем острове придавали ему в сем расстоянии вид древнего города с высокими башнями. В 10 часов находились мы против залива, который Гергест назвал Контрольным. Здесь приказал я лечь в дрейф и спустить два гребных судна, на которых послал я лейтенанта Головачева и штурмана для измерения глубины. Мыс Мартин и западная оконечность залива Контрольного отличаются, особенно первый, выдавшимся утесом, последняя же большою каменного горою черного цвета, лежащею на полумили к западу от мыса Мартина.
Хотя залив сей и защищен довольно от ветров, однако ж, как кажется, больших выгод не обещает. Скоро увидели мы несколько человек островитян, бегавших по берегу; но, несмотря на слабый ветер, мы не видели ни одной лодки, которая бы шла к кораблю нашему. Сие подавало нам причину думать, что они мало упражняются в мореплавании. Во время бытности нашей на сем острове удостоверились мы в том на самом деле. Глубина у сего острова столь велика, что, доколе не подошли мы на расстояние двух миль к берегу, не могли достать дна; у самого берега была 35 сажен. По отправлении своих гребных судов держались мы параллельно берегу в расстоянии не более одной мили, но при всем том не могли усмотреть гавани Анны-Марии.
Весь берег составлен почти из непрерывных рядов отдельных, вертикальных, каменных возвышений; к нему прикасается целая цепь гор, простирающихся далее во внутренность острова. Сии неровные, голые, каменные возвышения представляют унылый вид зрению, увеселяемому некоторым образом только одними прекрасными водопадами, которые, в недалеком один от другого расстоянии, стремятся по каменным возвышениям около 1 000 футов утесам, низвергаются в море. На вершине одной горы видно было четвероугольное каменное строение, подобное башне. Оно не высоко, без кровли и окружено деревьями. Прежде почитал я оное мораем или кладбищем. После же, быв в морае, находящемся в долине Тайо-Гое, не видал я подобного строения, почему и заключил, что оное, вероятно, есть род крепости; впрочем, не удалось нам получить о том основательнейшего известия.
У самого берега на низких камнях было много собравшихся островитян, привлеченных, уповательно, туда любопытством, однако большая часть оных удила рыбу. В 11 часов увидели мы к весту лодку, к кораблю нашему на веслах шедшую. На ней было восемь гребцов островитян. Поднятый на ней белый флаг возбудил наше внимание. Сей европейский мирный знак заставил нас думать, что на лодке должно находиться европейцу. Догадка наша была справедлива. На лодке был один англичанин, которого вначале почли мы природным островитянином, потому что все одеяние его, по здешнему обычаю, состояло в одном только поясе. Он показал нам аттестат, данный ему двумя американцами, коим во время их здесь бытности особенно способствовал в доставлении дров и воды, причем засвидетельствовано, что он поведения хорошего. Он предлагал нам также свои услуги, кои приняты мною охотно, ибо для меня было очень приятно иметь такого хорошего толмача, при помощи которого мог я надеяться узнать точнее и обстоятельнее о нравах и обычаях жителей сих мало известных островов, чего иначе не мог бы я сделать в столь короткое время, каковое намерен был здесь оставаться.
Без знания языка почти все основывается на догадках, которые обыкновенно подвержены бывают великим погрешностям. Англичанин сей разсказывал нам, что он живет здесь уже семь лет и что он был высажен с английского купеческого корабля возмутившимися на нем матросами, к стороне которых он не пристал. Здесь он женился на королевской родственнице, почему и уважаем чрезвычайно; следовательно, не трудно для него оказать нам полезные услуги. Между прочим советовал он нам опасаться одного француза, находящегося также здесь уже несколько лет, который добровольно со своего корабля остался на сем острове. Он описывал его как самого худого человека и называл своим врагом непримиримым, который употребляет все средства к оклеветанию его перед королем и островитянами, прибавив к тому, что нередко покушался он и на жизнь его.
