Даниэль Жирарден - Гувернер Романовых. Cудьба Пьера Жильяра в России
Алексея, который не мог больше идти, нес матрос Клементий Нагорный. «Я хотел выйти, но караульный грубо втолкнул меня в вагон». Для Жильяра это были горькие минуты: «Я вернулся к окну. Татьяна Николаевна шла последней, неся маленького щенка и с трудом волоча тяжелый коричневый чемодан. Шел дождь, и я видел, как при каждом шаге она проваливалась в грязь. Нагорный хотел предложить ей помощь, но комиссары грубо оттолкнули его». Их привели в дом Ипатьева, переименованный в большевиками в Дом особого назначения.
Узники, сопровождавшие Царскую Семью, были разделены на две группы. Часть из них была размещена вместе с Романовыми в доме Ипатьева: врач Евгений Боткин, матрос Клементий Нагорный, компаньонки Екатерина Шнейдер и Анна Демидова, слуги Алоиз Трупп и Иван Седнев, повар Иван Харитонов и юный поваренок Леонид Седнев. Людей из второй группы, куда вошли князь Василий Долгоруков, генерал Татищев, графиня Анастасия Гендрикова, старый слуга Терентий Чемадуров и лакей Алексей Волков, посадили или собирались посадить в местную тюрьму. Кроме старого слуги и лакея, которым удалось бежать во время казни невероятным образом, все они были расстреляны в Екатеринбурге или позже в Перми. Поваренка освободили незадолго до убийства Царской Семьи по причине его юного возраста.
Губернаторский особняк в Тобольске. Май 1918 г.
Пьер Жильяр, Сидней Гиббс, баронесса Буксгевден и Александра Теглева остались в поезде под усиленной охраной. Вечером комиссар Родионов объявил им, что они свободны: «Я до сих пор не понимаю, что побудило большевиков сохранить нам жизнь и отпустить на свободу». Жильяр много раз обращался в консульства Швеции и Англии в Екатеринбурге, пытаясь спасти узников. Он передал все свои архивы и фотографии английской дипломатической миссии, которая позже переправила их генералу Жанену.
В Москву была направлена просьба о том, чтобы Жильяр мог присоединиться к Романовым. К счастью для него, эту просьбу отклонили, но данный шаг не оставили без внимания, и ему приказали уехать в Тюмень. Поскольку поезда больше не ходили, он остался. Войска Чехословацкого корпуса и русская Добровольческая армия по всей Сибири вели бои с большевиками, ситуация становилась очень напряженной и еще более опасной для узников. Когда Жильяр и Сидней Гиббс тайком бродили вокруг дома Ипатьева, они вдруг наткнулись на красноармейцев, которые вели Ивана Седнева и Клементия Нагорного. Последний «несколько секунд смотрел на нас неподвижно, затем, не выдав вас ни единым жестом, двинулся дальше». Нагорного и Седнева вели на расстрел.
В Екатеринбурге не прекращались казни, обыски и аресты. 3 июня Жильяр и другие счастливчики покинули город с толпой беженцев. Им потребовалось двенадцать дней, чтобы достичь Тюмени. Жильяр, сразу же арестованный большевиками, решил, что настал его последний час, но предпочел бороться за свою жизнь и законность в его понимании этого слова. Он заявлял на прекрасном русском языке, что защищен международными законами и потрясал своим швейцарским паспортом. Непонятно, что именно возымело отрезвляющее действие на большевиков, но его временно освободили, так как начальник, уполномоченный принимать решения по подобным вопросам, участвовал в боях на подступах к городу. Вместе с Александрой Теглевой и Сиднеем Гиббсом Жильяр прятался в то время в каком-то вагоне, жил в подполье и выходил только по ночам, чтобы найти пропитание. «Возможно, нас спасло то, что, затерянные в толпе беженцев, наводнивших вокзал в Тюмени, мы смогли уйти незамеченными».
20 июля 1918 года войска Чехословацкого корпуса взяли Тюмень. Жильяр вышел из укрытия и обнаружил на стенах в городе официальный информационный листок, в котором сообщалось, что: «…смертный приговор, вынесенный бывшему царю Николаю Романову, приведен в исполнение в ночь с 16 на 17 июля, а императрица с детьми эвакуированы и помещены в надежное место». При первой же возможности Жильяр направился в Екатеринбург, оставленный большевиками, с целью разыскать детей, которых все еще считали живыми.
Жильяр приехал в Екатеринбург в вагоне для скота. К моменту приезда Жильяра городом управлял Национальный чехословацкий комитет, члены которого были социалистами, региональное правительство Урала, придерживавшееся умеренного политического курса, а также военные во главе с генералом Голицыным.
Шесть корсетных пластин, найденные вблизи шахты в мае 1919 г. Фотография Пьера Жильяра
Ювелирные изделия, найденные вблизи шахты в мае 1919 г. Фотография Пьера Жильяра
Многочисленные следователи и офицеры из штаба генерала провели спешное дознание, чтобы найти детей Романовых, которых, как все полагали, большевики удерживали где-то в районе Перми. Распространялись невероятные слухи, во многих местах начали появляться самозванцы, выдававшие себя за Алексея и великих княжон. Уцелевшие дети «находились даже у далай-ламы в Тибете или на каком-то отдаленном острове в Тихом океане».
По приезде в Екатеринбург в начале августа 1918 года Жильяр посетил дом Ипатьева, последнюю тюрьму Царской Семьи: «Расчувствовавшись, я вошел в комнату, которая, возможно (я в этом еще сомневался), стала местом их гибели. Ощущение там было тягостным сверх всякой меры, на полу и на стенах имелись многочисленные следы пуль и штыковых ударов. С первого взгляда стало ясно, что здесь было совершено ужасное преступление и что был убит не один человек. Но кто? И сколько? Жильяр был почти уверен в гибели родителей, но не мог смириться с тем, что та же участь постигла детей: «Но как же дети? Дети! Их тоже убили?» – вскричал Жильяр, когда следователь Николай Соколов ознакомил его с первыми результатами расследования, которое он вел. «Я не мог в это поверить. Все мое существо противилось этой мысли».
После многих недель поисков Жильяр возвратился в Тюмень. В конце января 1919 года он поступил на службу к генералу Жанену, где и встретился с официальным следователем Николаем Соколовым, с которым стал работать вместе. «В первой же беседе с ним я понял, что он был совершенно убежден в гибели всей Царской Семьи и не питал никаких надежд. Я же все еще не мог поверить в этот кошмар». «Дети разделили судьбу своих родителей, я совершенно не сомневаюсь в этом», – заявил ему Соколов. Несколько позже следователь получил показания одного из палачей, Павла Медведева, которого только что посадили в пермскую тюрьму. Он признался, что вся Семья Романовых, а также доктор Боткин и трое слуг были убиты в подвале дома Ипатьева в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, однако он не знал, что сделали с их телами.
