KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Николай Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны

Николай Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Князев, "Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

30 января в лагерь прибыл божественный перерожденец учителя Джэбцзун-дамбы, (чьим перевоплощением считается ургинский Богдо), являющийся по религиозному преемству учителем и последнего Богдо-гэгэна. Он сообщил барону, что его Святейшество, совершая ритуальные гадания по поводу грядущих событий, получил следующее откровение: Барон — джанджин должен подойти ко дворцу с тибетцами и освободить его, Богдо; китайцы будут побеждены на следующий день войсками Барона — джанджина. По-видимому, гадание имело обязательный для Унгерна характер.

Требование Богдо-гэгэна было вполне осуществимо, потому что за три дня перед тем к барону прибыли две сотни добровольцев, родом из приграничной с Тибетом Монголии. Этих-то тибетцев барон и решил использовать для освобождения Богдо. Он составил из них особый дивизион, командование которым поручил прапорщику Тубанову (из ясачных инородцев)[15].

Кочевники эти заслуживают того, чтобы им была уделена некоторая доля внимания. Представляя одну из разновидностей монголов, они отличаются от халхасцев и языком, и внешним видом. Прежде всего, они крупнее ростом, шире в плечах, имеют не столь широкоскулое лицо, как степняки — монголы. Нос у них горбинкой, а глаза и весь вообще облик напоминает хищную птицу. Они воинственны и поразительно выносливы: например, раненый в голову тибетец упорно отталкивал подушку, отдавая предпочтение более привычному для него краю котла. Стрелки они замечательные — на любом аллюре, сидя в седле, срезают выстрелом движущуюся цель. Вместо чашек они употребляют габала, то есть сосуды, выпиленные из черепов убитых врагов. Несмотря на то, что очень часто габала оправлена в серебро, все же чаепитие из такой посуды требует, по меньшей мере, навыка.

Во второй половине дня 31 января барон приказал построить для осмотра и получения от него последних инструкций. Под его наблюдением командиры частей освидетельствовали лошадей и тщательно проверили вооружение, седловку и наличие трехдневного запаса продовольствия в сумах каждого всадника. Всадникам, в особенности монголам, татарам и чахарам, барон преподал строжайшее внушение — не трогать иностранцев, при этом для наглядности показаны были флаги некоторых государств. Тележный обоз и денежный ящик Унгерн приказал оставить в Убулуне, а снаряды и патроны погрузить на верблюдов. Смотр закончился в сумерках поверкой и общей молитвой, которую каждая национальность пела на родном языке и по своему обряду. Ввиду многоплеменности состава этой подлинно Азиатской дивизии, получился тогда разноголосый хор, так как одновременно звучали напевы русских, бурят, башкир, татар, японцев, монголов халхасских, тибетских и чахар.

ГЛАВА VIII


Барон Унгерн выступил из Убулуна в ночь на 1 февраля. Первым снялся с лагеря тибетский дивизион прапорщика Тубанова. Он должен был глубоко обойти с юга китайские позиции, прикрывающие калганский тракт, подняться на гору Богдо-ула к Огурда Гадзару (так назывался священный район, в котором стояли дворцы Богдо-гэгэна) с тем, чтобы вырвать Его Святейшество из рук китайского отряда. В общем плане наступления на Ургу, детально разработанном бароном, при участии незадолго перед тем прибывшего к нему с запада Генерального штаба полковника Дубовика, тубановский дивизион являл собою левый фланг унгерновского отряда. Вслед за Тубановым тем же обходным путем двинулся к Богдо-уле вновь сформированный монгольский полк войскового старшины Архипова, которому барон приказал выйти в тыл защитникам Маймачена. Чахарский дивизион и некоторые монгольские части, оставленные на Калганском тракте, принимали лишь весьма скромное участие в боях, составляя, по существу, бутафорию отряда. Ударное же задание барон возложил на русско-татарско-бурятскую группу, разделив ее, в свою очередь, на две части.

Наступление начато было на рассвете 1 февраля. Две русские сотни — 4–я Хоботова и 5–я Неймана (оренбургско-забайкальская Архипова) — получили распоряжение свернуть с тракта вправо и занять гору Баян — Дзурх, подошва которой лежит верстах в трех к востоку от Маймачена, а затем продвигаться горами до тех пор, пока они не займут сопок с севера от этого города. Хоботов и Нейман овладели Баян — Дзурхом утром 1 февраля. В этом бою хорунжий Слюс со взводом оренбуржцев захватил пригодную для стрельбы пушку системы Норденфельда и два пулемета. В продолжение дня сотни Хоботова — Неймана успешно продвигались вслед за китайцами, отходившими с одной возвышенности на другую, по направлению к Худжир-Булунским казармам, и к вечеру обошли эти казармы с востока.

На рассвете следующего дня, то есть 1 февраля Хоботов и Нейман перешли речку Улятуйку и заняли сопки, командующие над Маймаченом с севера. Здесь они оставались до конца боевых операций под Ургой. Ударная группа из пяти сотен, возглавляемая генералом Резухиным, на рассвете 1 февраля вошла в соприкосновение с противником, закрывающим проход в долину реки Толы со стороны Калганского тракта. В утренние часы сотни Резухина сбили батальон гаминов и конный отряд из 200 всадников. Этот заслон отошел к своим главным силам, занимавшим ряд сопок по правую и по левую стороны от тракта, которые были изрыты заранее приготовленными окопами, почему каждую из них требовалось брать с боя. Весь день 1 февраля гамины обороняли этот участок фронта с достаточным для них упорством. Лишь к 17 часам Резухин занял селение Верхний Мадачан, расположенное у восточного склона Богдо-улы. Китайские войска отошли от деревни версты на полторы к западу и прочно закрепились на высотах у Нижнего Мадачана. На этой позиции они дрались в течении целого дня 2 февраля.

Барон энергично наступал. Он то бросал свои сотни на центр китайского расположения, то устремлял их для охвата того или иного фланга; но все его усилия разбивались о прекрасную позицию и огромное численное превосходство противника. Под конец второго дня боя у наступающих иссяк их скудный запас патронов. Тем решительнее продолжал барон Унгерн развивать наступательные операции. Два из своих четырех орудий он послал Хоботову и Нейману для того, чтобы энергичным обстрелом левого фланга линии обороны группа эта привлекла на себя возможно большее внимание противника.

Если обратиться к вопросу о сношении сил нападающей и обороняющейся сторон, то получалась поразительная картина: против 5 сотен неполного состава унгерновских бойцов, китайцы имели 10000 солдат при 20–24 орудиях и соответствующем количестве пулеметов, расположенных по фронту от Худжир-Булунских казарм до Нижнего Мадачана.

Вечером 2 февраля Унгерн и Резухин бросили свои пять ударных сотен в решительную атаку и сбили с высот противника, не привыкшего драться в обстановке ночного боя. По топографическим условиям китайцы должны были отойти к самому Маймачену. Полученный крупный боевой успех мог бы казаться для барона “пирровой победой”, потому что бойцы его расстреляли ружейные патроны до последнего. Но счастье тогда еще сопутствовало барону — под горой у Нижнего Мадачана он захватил две двуколки с патронами. Ввиду того, что китайцы и унгерновцы имели оружие одного и того же японского образца, эта случайная удача спасла положение.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*