Александр Никонов - Наполеон. Попытка № 2
На протяжении трех лет работы Каирского института прошло около полусотни заседаний, на которых обсуждались самые разнообразные вопросы – от проблем виноделия до метрологии и метеорологии. Во время двадцатого заседания Института было сделано сообщение чрезвычайной важности: недалеко от городка Розетты был найден камень, на котором древнеегипетский иероглифический текст был дублирован по-древнегречески. Этот тот самый розеттский камень, который был вывезен в Европу и с помощью которого через двадцать лет француз Шампольон расшифрует египетские иероглифы.
Нельзя не сказать пару слов о Шампольоне… Это Наполеон от науки. Ему было всего 17 лет, когда он стал членом Гренобльской академии наук, в 19 лет он уже был профессором Гренобльского университета и читал лекции студентам. Когда Шампольону стукнуло 18, он заявил: «Я расшифрую египетскую письменность! Я уверен в этом!» Никто Шампольону не верил. Египетские крючки тогдашней наукой считались неразгадываемыми. Но Шампольон свое юношеское предсказание исполнил. Правда, на это ушло долгих пятнадцать лет.
Любопытно, что в 1815 году, во время Ста дней, Шампольон имел встречу с Наполеоном. Они долго говорили о Египте. Наполеон, который обладал удивительным свойством видеть талантливых людей, сразу отметил юного Шампольона и пообещал ему всяческое содействие в Париже. Не получилось: как и Монж, Шампольон за поддержку Наполеона подвергся гонениям и с 1815 года находился в опале.
Впрочем, до этого еще нужно дожить… А в 1798 году, когда найден розеттский камень, Шампольону всего 8 лет, он играет с другими мальчишками, в то время как взрослые дяди – наполеоновские научные сотрудники – разъехались по Египту и занялись изучением его истории, демографии, экономики, культуры, флоры и фауны, состояния путей сообщения и качества воды в источниках.
Открытия сыпались как из рога изобилия. Биолог Савиньи придумал новый вариант классификации насекомых и ракообразных. Монж объяснил, почему в пустыне бывают миражи. Задел, накопленный французской наукой в Египте, был таков, что выстрелил далеко за пределы наполеоновской эпохи. Наполеон давно уже умер, а научные данные с результатами исследований продолжали публиковаться том за томом, музеи Европы наполнялись сокровищами фараоновского Египта.
Что же хотел сделать Наполеон из Египта? Процветающую французскую колонию. «Чем станет эта прекрасная страна после 50 лет хорошего управления? – задавался вопросом Наполеон. И сам же отвечал: – Воображению предстает волшебная картина!»
Ему виделась торговля с Индией через прорытый Суэцкий канал, обновленная на современный манер система ирригации, множество ветряных и водяных мельниц, новая система законов. Поэтому, завоевав Египет, Наполеон сделал две принципиальные вещи: затребовал карты Суэцкого перешейка и всю документацию по возможному прорытию канала между Средиземным и Красным морями и начал готовить военный поход в Индию, чтобы ударить по Англии «с тыла».
Для этого Наполеон наладил контакты с индийскими сепаратистами, которые давно точили зубы на англичан. Надо сказать, поход в Индию был главной, но так и не осуществленной мечтой его жизни. Он пытался склонить к этому мероприятию сначала русского императора Павла, потом лелеял мечту уговорить на индийский поход Александра I… А тогда, в Египте, он говорил своему однокашнику Бурьену: «Сколько времени мы проведем в Египте? Шесть месяцев или шесть лет. Нам всего двадцать девять; а будет тридцать пять. Если все пойдет хорошо, мне хватит шести лет, чтобы добраться до Индии».
Пока шли сношения с индийцами, Наполеон выехал в район Суэца. Возможность прорыть Суэцкий канал увлекла его еще в детстве. В его юношеских тетрадях сохранились цитаты из трудов древних историков, которые описывали существовавший во времена фараонов канал, соединяющий Нил с Красным морем. По нему можно было пройти из Красного моря в Средиземное. Этот канал действовал и во времена римской оккупации Египта. А потом постепенно пришел в упадок, обмелел и был занесен песками. Теперь стояла задача выкопать новый канал, который мог бы пропускать суда с большим водоизмещением.
Начались подготовительные геодезические и проектные работы. К сожалению, события, развернувшиеся в дальнейшем, не дали этому проекту состояться. Но все предварительные работы, сделанные экспедиционерами Наполеона, не пропали даром. Они были уточнены и использованы через полвека при строительстве Суэцкого канала.
Кто же помешал Наполеону начать строительство? Враги рода человеческого – англичане! Не на шутку встревоженные захватом Египта и сношениями Наполеона с индийскими сепаратистами, англичане развернули бурную деятельность, чтобы помешать цивилизаторской миссии Наполеона в Египте. Они подбили Оттоманскую Порту объявить Франции войну и всячески настропаляли египтян бунтовать против французов. Последнее было сделать не так уж и сложно.
До того, как в Египте появился Наполеон со своим воинством, Египет был страной закрытой. Иностранцев здесь практически не видели даже в столице. Поэтому туземцы, открыв рты смотрели на стильных французов в темных очках, на то, что французские женщины ходят с открытыми лицами, а главное – на равных разговаривают с мужчинами!.. Для того чтобы обеспечить криминальную и пожарную безопасность города, новые власти ввели ночное освещение и снесли перегораживающие улицы ненужные ворота, оставшиеся бог весть с каких времен. Но что самое ужасное, французы потребовали вывозить с улиц мусор, предварительно рассортировав отходы! А кроме того – подметать и поливать улицы, а также проветривать постельное белье в гигиенических целях. Все эти новации приводили мусульман в дикую ярость, поскольку нарушали их «грязевую самобытность» и мешали «неряшливой самоидентификации». Еще бы! Деды наши и отцы, во славу аллаха, в грязи да вони жили, и мы, чай, проживем!.. Особенно настороженно туземцы относились к ученым, считая их колдунами и вредителями.
В своих книгах я неоднократно показывал: чем дремучее население, чем ближе люди к животным, тем более болезненно они воспринимают малейшее отступление от привычного уклада. Стоит переставить кормушку, и животное начинает волноваться, нервничать. Поэтому периодически туземцы то и дело восставали против французских цивилизаторов. Наполеон, который поначалу вел себя с аборигенами весьма деликатно, вскоре понял, что мусульмане понимают только палку. «Каждый день, – писал он, – я приказываю отрубить пять-шесть голов на улицах Каира… Нужно взять тон, который необходим, чтобы этот народ повиновался. А повиноваться для них – значит бояться».
