Благовещенский Глеб - Иоанн IV Грозный
Впрочем, Иоанн также вознамерился оставить при себе одного знатного пленника, а именно – царя Едигера. И с такими вот трофеями он немедленно отбыл обратно в ставку, дабы незамедлительно принести благодарственные молитвы в церкви Св. Сергия. Не позабыл он и о народностях, населявших край и плативших ранее дань казанским владыкам (в частности, там обитали черемисы, мордва, чуваши, вотяки, башкиры). Повсюду были разосланы особые грамоты, в которых царь сулил милости и предлагал платить подати в прежнем размере, но уже своим ставленникам (речь идет о князьях Александре Борисовиче Горбатом и Василии Семеновиче Серебряном).
Кроме этого, Иоанн приказал 4 октября заложить в самом центре Казани церковь во имя Благовещения Богородицы. Церковь была сооружена в фантастические сроки и 6 октября уже была освящена. Пять дней спустя Иоанн Васильевич двинулся обратно.
Казанский поход был завершен.
Поход этот не только для самого молодого царя, но и для всей Руси имел значение невероятное! Пало Татарское царство, а ведь еще недавно московским властителям даже не мечталось видеть себя наравне с татарскими царями. В сущности, Иоанн Васильевич изменил сам ход Истории! Его триумф так и остался непревзойденным. Ни одному русскому царю (ни до него, ни после) так и не удалось сравниться с Иоанном Грозным во мнении народном.
Прекрасно сказано об этом у С. Платонова: "Завоевание Казани имело громадное значение для народной жизни. Казанская татарская орда связала под своей властью в одно сильное целое сложный инородческий мир: мордву, черемису, чувашей, вотяков, башкир. Черемисы за Волгой, на р. Унже и Ветлуге, и мордва за Окой задерживали колонизационное движение Руси на восток; а набеги татар и прочих „язык" на русские поселения страшно вредили им, разоряя хозяйства и уводя в „полон" много русских людей.
Казань была хронической язвой московской жизни, и потому ее взятие стало народным торжеством, воспетым народной песней. После взятия Казани, в течение всего 20 лет, она была превращена в большой русский город; в разных пунктах инородческого Поволжья были поставлены укрепленные города как опора русской власти и русского поселения. Народная масса потянулась, не медля, на богатые земли Поволжья и в лесные районы Среднего Урала. Громадные пространства ценных земель были замирены московской властью и освоены народным трудом. В этом заключалось значение „Казанского взятия", чутко угаданное народным умом. Занятие Нижней Волги и Западной Сибири было естественным последствием уничтожения того барьера, которым колонизации Казанское царство".
Гербовая печать Иоанна Грозного
Иоанн Васильевич прекрасно понимал значение одержанной им победы над татарами. Характерно, что, достигнув Сретенского монастыря в Подмосковье, царь принялся раздавать неисчислимые милости как виднейшим представителям духовенства, так и наиболее проявившим себя боярам. Между тем нельзя не сказать о том, что его ближайшие советчики, которым не терпелось возвратиться в Москву и обрести от царя награду, изо всех сил убеждали его без промедления возвращаться домой. Казалось бы, Казань пала, народы края были согласны платить дань. Почему бы и не вернуться? Царь так и поступил. Только ведь в казанском крае осталось немало татар; они были рассеяны, но не уничтожены. Те, кто предупреждал Иоанна о том, чтобы он остался с войском в Казани хотя бы на несколько месяцев, не были им услышаны. Царю ведь и самому хотелось как можно быстрее добраться до своих московских покоев и ощутить величие своей власти в полной мере.
В дальнейшем оказалось, что правы были те, кто молил царя задержаться в Казани. Если конец 1552 года и первые месяцы 1553-го были просто безоблачны, то уже в марте начались первые стычки со смутьянами. Стрельцы и казаки Иоанна гибли сотнями. Более того, всего лишь в 70-ти верстах от Казани был воздвигнут оборонительный редут, который служил надежным убежищем для мятежных степняков. Через полмесяца объединенные силы татар нанесли сокрушительное поражение русскому войску под предводительством Бориса Солтыкова в Горной стране. Опасность этих проявлений была по достоинству оценена в Москве.
Как пишет Соловьев: "…по этим вестям из Москвы отправился с детьми боярскими в Вятку Данила Федорович Адашев, родной брат Алексея; ему велено было искать изменников по рекам Каме и Вятке; сверху по Волге шли на помощь Адашеву казаки. Адашев все лето ходил по трем рекам – Каме, Вятке и Волге, на перевозах во многих местах бил казанцев и ногаев и переслал в Казань 240 человек пленных. В сентябре отправились из Москвы воеводы: князь Семен Микулинский, Петр Морозов, Иван Шереметев и князь Андрей Курбский; зимою 1554 года начали они военные действия, сожгли город на Меше, который построили мятежники, били их при всякой встрече, воевали четыре недели, страшно опустошили всю страну, вверх по Каме ходили на 250 верст, взяли в плен 6000 мужчин, 15 000 женщин и детей, следствием чего было то, что арские и побережные (прикамские?) люди дали клятву быть неотступными от Казани и давать дань государю".
Однако недаром же говорят, что дурной пример заразителен.
Уже летом "…взволновались луговые люди; воеводы попробовали послать против них двух казанских князей с арскими, побережными и горными людьми, чтоб испытать верность последних; опыт не удался: казанцы не пошли на изменников, соединились с ними, побили тех арских и горных людей, которые оставались верны, на Каме побили рыбаков и начали приходить к самой Казани на сенокос.
Против них отправился князь Иван Федорович Мстиславский; в две недели были опустошены 22 волости, мятежники, напавшие на сторожевой полк, были разбиты наголову. Толпы луговых явились на Арской стороне; но арские люди поделали остроги и отбились от них с помощию московских стрельцов, которые стрельбою из пищалей наносили много вреда нападавшим; также остались верны и горные люди: они внезапно напали на Луговую сторону и повоевали ее; двое князей казанских, отправленные воеводами вместе с стрельцами и новокрещеными народами, поразили войско мятежников и привели в Казань пленными многих князей и мурз, которые были все казнены.
Арские люди и побережные продолжали отличаться верностию: побили в одну эту осень 1560 мятежников всяких званий. Государь послал воеводам и верным татарам жалованье – золотые. Но если арские и побережные люди все были верны и заплатили ясак исправно, то луговые сотники – Мамич-Бердей с товарищами – не пошли в Казань и по-прежнему разбойничали по Волге, разбивая суда. Против них отправились князь Иван Мстиславский и боярин Данила Романович. В чем состояли их действия, мы не знаем; только весною 1556 года князь Петр Иванович Шуйский дал знать из Казани, что арские люди и побережные опять изменили, стоявших у них стрельцов побили и ссылаются с главным мятежником Мамич-Бердеем, который взял уже себе царевича от ногаев. К счастью, горные люди оставались по-прежнему верными и оказали важную услугу Москве, освободив ее от Мамич-Бердея; с 2000 человек подступил он к их острогу, опустошив окрестные места; горные люди завели с ним переговоры, обещались действовать заодно против царского войска и в знак союза позвали его к себе на пир; Мамич-Бердей пришел к ним с двумястами своих, но эта стража была перебита на пиру, Мамич-Бердей схвачен живой и отвезен в Москву.
