Ричард Колье - Дуче! Взлет и падение Бенито Муссолини
— Смотри-ка, Америго, — сказал Малакрия, — он совсем плох.
Как потом вспоминал Думини, у него появился позыв к рвоте. Он не понимал, что у Маттеотти задета сонная артерия, а тот лишь хрипел.
— Надо к ближайшему фонтану, — заикаясь, произнес он, — ему нужна вода.
— Это не поможет, — возразил Малакрия. — Он уже мертв.
На какой-то момент наступила тишина, был слышен только шорох листьев деревьев. Рядом с Думини оказался Вольпи, пробормотавший мрачно:
— Мы прирезали его как цыпленка. Но он умер мужественно, а?
Тридцатисемилетний Артуро Фасциола, бывший сотрудник «Пополо д'Италиа», а теперь личный секретарь Муссолини, зашел поужинать в кафе «Пикароцци», что через дорогу от дворца Чиги. Среди немногих посетителей он увидел знакомые лица — Америго Думини с товарищами. Чтобы не примыкать к их компании, он подошел к стойке бара. И вдруг ему показалось странным, что они не шумели, как обычно, а на лице каждого читалось замешательство.
— Вы, наверное, кого-то прикончили? — спросил он без большого интереса.
Никто ему не ответил. Все шестеро сидели как в шоке. Однако, когда он вышел из кафе, его догнал Альбино Вольпи, тронувший его за рукав.
— Слушай-ка, — сказал он, — а ведь мы убили Маттеотти. Подожди минутку.
Сбегав в кафе, он принес небольшое кожаное портмоне и, отведя Фасциоло в сторону, достал его содержимое: кусочек кожаного покрытия сиденья автомобиля с капельками засохшей крови и паспорт Маттеотти.
— Передай это Муссолини от нас.
Когда Фасциоло стал отнекиваться, Вольпи пригрозил:
— Передай, или мы передадим сами — дабы показать, что мы сделали то, что должны были сделать.
И он вкратце поведал ему всю историю. Когда Маттеотти умер, они совсем потеряли голову. Несколько часов они блуждали по городу, но никак не мог^п попасть на дорогу, ведущую в сельскую местность. Думини даже перепугал их всех, остановив машину, чтобы спросить у карабинера, как им проехать. В самый критический момент у них кончился бензин. Около восьми часов вечера, поняв, что они опять свернули к Риму, Вольпи решил, что надо избавляться от трупа. В ста метрах от дороги уже в наступившей темноте они выкопали небольшую ямку подручным инструментом — сантиметров двадцать глубиной и около метра длиной, так что тело пришлось укладывать сложенным пополам. Место это находится где-то севернее города, но где точно, он уже не помнит.
Идя в свой кабинет, Фасциоло подумал: «Какова будет реакция Муссолини на это?»
В 8 часов утра 11 июня Фасциоло убедился, что его информация уже не является секретной. Еще ночью, в надежде на похвалу, Думини доложил обо всем Джиованни Маринелли, а тот передал Муссолини. Когда Фасциоло достал паспорт Маттеотти, дуче взглянул на него с неудовольствием и спросил:
— Зачем вы его взяли? Что вы понимаете в этих делах? Заперев документ в стол, приказал Фасциоло никому ничего не говорить.
Эти дни были самыми тяжелыми для Муссолини. 13 июня расстроенная Велия Маттеотти, не спавшая три дня, попросила у него аудиенцию. С испариной на лбу и заметно волнуясь, он принял ее в приемной дворца Монтечиторио, где проходили заседания парламента, вместе с заместителем министра внутренних дел Альдо Финци и Джиакомо Асербо. Несмотря на объявленные по всей стране поиски, местонахождение депутата обнаружено не было и оставалось загадкой. Велия попросила, чтобы муж, живой или мертвый, был доставлен к ней. Стараясь сохранить лицо своего режима, Муссолини был вынужден ей солгать:
— Синьора, если бы я знал, что произошло с вашим мужем, я бы доставил его к вам.
Его слова ее ни в чем не убедили. Когда Муссолини попросил Асербо проводить ее вниз, Велия с гордостью ответила:
— Пожалуйста, не беспокойтесь. Вдова Маттеотти может передвигаться самостоятельно.
Муссолини понял окончательно, что попал в сплетение интриг своих собственных последователей. И он решил узнать правду. Под нажимом Джиованни Маринелли был вынужден признаться, что отдал распоряжение Думини захватить депутата в качестве заложника. Будучи арестован через несколько дней, Маринелли посчитал Муссолини неблагодарным за то, что он не допустил его коалиции с социалистами.
В течение июня последовала волна арестов. 12 июня на Центральной железнодорожной станции был взят Америго Думини, 17 июня — Альбино Вольпи неподалеку от границы со Швейцарией, 24 июня — Джузеппе Виола, а через четыре дня и Поверомо в Милане. Альдо Финци был вынужден уйти в отставку, а Цезарь Росси и Филиппо Филиппелли оказались за решеткой. 16 июня ушел в отставку генерал Эмилио де Боно.
Через день республиканский депутат Ойгенио Чиза обвинил Муссолини на заседании палаты:
— Вы ничего не говорите, потому что сами являетесь соучастником всех этих дел.
Муссолини тут же отказался от портфеля министра внутренних дел.
В тот вечер дуче был почетным гостем на банкете во дворце Квиринале в честь Раса Тафари из Абиссинии. Когда он поднял со стола свою салфетку, из нее выпал конверт. При свете канделябров Муссолини прочитал вложенную в него записку: «Вы — убийца Маттеотти, будьте готовы надеть наручники».
Сидевший рядом с ним король Виктор-Эммануил тоже обнаружил конверт и передал его без комментариев Муссолини.
На листочке бумаги было написано: «Ваше величество, убийца Маттеотти сидит рядом с вами. Передайте его в руки правосудия».
Затянувшаяся тишина стала беспокоить Квинто Наварру. Более часа из кабинета дуче не было ничего слышно. Даже не было обычного звонка для вечерней почты и крепкого кофе. Осторожно, на цыпочках он подошел к неплотно прикрытой двери и заглянул внутрь. Через секунду, прикрыв дверь, он удалился, явно шокированный. А увидел он странную картину: Бенито Муссолини, стоя на коленях на своем стуле, бился головой о деревянную стойку.
Обвинение в соучастии в убийстве Маттеотти было для него все равно что удар кулаком в лицо. По своей наивности он не мог понять, что моральная ответственность за преступление лежит на нем. Позвонив в Милан по телефону своему брату, он пожаловался на происходящее. Однако Арнальдо ответил ему резко:
- Я не раз предупреждал тебя о людях, находящихся с тобою рядом.
Одной из своих подруг Муссолини сказал гневно:
— Мои злейшие враги не причинили мне большего вреда, чем друзья.
Наварре казалось, что Муссолини заболел. Не увлекаясь солидными кушаньями на официальных банкетах, он глотал в своем кабинете сырые яйца, отказываясь от различных блюд. Его костюм висел на нем как мешок. За три недели он похудел на десять килограммов.
Наварра был одним из немногих, остававшихся близким к нему.
