Анатолий Корольченко - Генерал Скобелев. Казак Бакланов
Пребывавший в Коканде русский чиновник в одном из донесений генералу Кауфману писал: «Для проведения дорог, постройки ханских домов, для работы на его пашнях и в его садах, а также для проведения арыков и каналов рабочие сгоняются со всех сторон ханства. Причем они трудятся безвозмездно, а в случае неявки на работу наказываются палками (случается, что их избивают до смерти), иногда ослушников ханской воли живыми зарывали в землю».
Появление в городе Скобелева с казаками Худояр воспринял как спасение от разбушевавшейся толпы у дворца. Вооруженные кольями, цепями, они грозили хану расправой, отвергая оправдания и уговоры.
— Я покидаю ханство, — заявил Худояр, — а вы должны меня сопровождать. Без ваших казаков мне не выбраться из города.
Скобелев и сам понимал, что обстановка накалена до предела и теперь уже крики угроз направлены не только в адрес правителя ханства, но и русских, союзников тирана.
— До Кашгара вряд ли доберемся, — высказал мнение посольский чиновник. — Нужно возвращаться. Надежда, полковник, на вас.
Михаил Дмитриевич понимал, что вступать в схватку с разъяренной толпой нельзя, нужны выдержка и спокойствие. И казаков предупредил, чтобы не пускали в ход не только оружия, но и плети.
— Наше оружие — уверенность.
К ним присоединились и русские купцы, имевшие в городе торговлю.
Разместив беженцев и хана с прислугой в середине колонны, казаки направили коней в плотную толпу. Впереди ехал верхом Скобелев. Он и здесь не отказался от своей слабости иметь под собой белого коня. Его внушительная и уверенная фигура заставляла мятежников отступать, освобождая дорогу.
Отрезвляюще действовали на толпу и две пушки, ранее находившиеся в ханском дворце. Заряженные картечью, они готовы были при первой угрозе выстрелить. При выезде из города едва не произошла беда. Подобравшийся к отряду кокандец ударил казака колом. Тот схватился за шашку.
— Не сметь! — скомандовал Скобелев и этим отвел от отряда угрозу нападения.
Нужно было спешить, потому что к противоположной окраине подступал большой отряд мятежников. Но явно выдавать свое беспокойство было опасно, чтобы не вызвать преследование и жестокую расправу со стороны восставших. В течение полутора суток продолжался этот переход: без отдыха, пищи, воды. В шестичасовой схватке отряд потерял двух казаков и прибыл в Ходжент, где находился русский гарнизон, совсем обессиленным. Опытный Кауфман по достоинству оценил подвиг Скобелева, доложив о том в Петербург. Вскоре оттуда пришла грамота, в которой отмечалось «геройское, достойное русского имени поведение», и золотая именная сабля с надписью «За храбрость».
Едва отряд прибыл в Ташкент, как в пределы Ферганской долины вторглись отряды мятежников. Они жгли почтовые станции, грабили местное население, захватили и умертвили несколько русских служащих. Сильный отряд под начальством Абдурахмана, подогреваемого противниками Худояра, осадил Ходжент, где отсиживался хан. Часть сил Абдурахмана засела в крепости Махрам, сильнейшей в Кокандском ханстве. Толстые стены достигали в высоту пяти саженей, по четырем ее сторонам располагались башни, такие же башни возвышались по ее углам. С них укрывшиеся стрелки могли поражать атакующего неприятеля на значительных расстояниях.
Туда был направлен сильный отряд, состоящий из 16 рот, 8 сотен конницы, 20 орудий и 8 ракетных станков. Возглавлял отряд сам Кауфман, пехотой командовал генерал Головачев, а конницей — Скобелев. За два десятка верст до крепости отряд окружили всадники. Их было не менее полутора десятка тысяч. С угрожающими криками они носились вокруг колонны, не смея приблизиться. По приказу Кауфмана пушки зарядили, чтобы в нужный момент открыть без промедления огонь. Наготове были и ракетные станки.
— Огня не открывать! — прокатилась команда по колонне.
Однако ее пришлось нарушить, когда вынесшаяся из-за холмов туча всадников с гиком и свистом устремилась на них с явным намерением смять идущих. Дробью рассыпались выстрелы ружей, загремели орудия, с устрашающим рокотом вылетели из станков ракеты. Конная лава остановилась, повернула назад, ошалелые лошади, теряя всадников, понеслись прочь. Когда пыль осела, обнаружились окопы и в них люди. Это была оборонительная позиция на подступах к крепости. Сама крепость виднелась невдалеке.
Еще раньше на совете Кауфман объявил, что намерен штурмом овладеть крепостью Махрам. Головачев заметил, что в этом случае пехота понесет большие потери.
— А что делать? — развел руками Кауфман.
— Позвольте коннице вырваться вперед и зайти в тыл крепости. Там через ворота можно в нее ворваться, — предложил Скобелев.
— На все сотни не рассчитывайте, — дав согласие, предупредил Кауфман.
— Достаточно будет и половины.
На том и порешили.
И вот теперь подоспел час выполнения задуманного. Развернувшись в боевую линию, пехота: под прикрытием огня батарей пошла на неприятельскую позицию и коротким ударом пробила ее. Используя успех, Скобелев с четырьмя сотнями казаков-оренбуржцев и уральцев устремился в созданную брешь и стал обходить крепость с тыла. Появление всадников вызвало в стане врага переполох. Теперь этим уже воспользовалась пехота. К воротам крепости, а их было двое, бросились солдаты 1-го Туркестанского батальона. После недолгих усилий они выломали их и ворвались в крепость.
Между тем казаки под командой Скобелева продолжали свой дерзкий маневр. Они преодолели вплавь глубокий канал и вынеслись на противоположный берег. Опрокинув большой конный отряд неприятеля, казаки пустились в преследование. Они скакали около десяти верст, когда вдруг с фланга на склоне высоты появились неприятельские конники. Их было намного больше, чем казаков. Видя свое превосходство, неприятель стал обтекать казаков с флангов, надеясь их окружить.
— Не отступать! Удержимся! Одолеем! — скомандовал Скобелев, хотя на последнее не было никакой надежды.
Захлопали выстрелы, зазвенели клинки. В окружении опытных казаков, плечом к плечу с ними, Скобелев бился с наседавшими кокандцами. Кольцо вокруг казаков уплотнялось, сжималось, и вырваться из него никто уж не помышлял.
И вдруг над их головами, справа и слева пронеслись огненные хвостатые ракеты. Вонзаясь в плотную массу неприятельских конников, взрываясь в самой гуще, они вызвали панику в его рядах. Конники в одиночку и группами стали отходить. Новый ракетный залп окончательно разметал их, обратив в бегство. Казаков выручили ракетчики батареи капитана Абрамова. По собственной инициативе офицер вывел станки на предельную близость и открыл огонь.
