Владимир Дайнес - Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала
Нередко командира корпуса критиковали и его подчиненные. Так, командир 25-й кавалерийской дивизии С. П. Зыбин, выступая на 2-й Псковской городской партконференции, состоявшейся в апреле – мае 1937 г., говорил: «У нас в округе мы часто задерживаем разные темные элементы. Эти элементы бродят везде – и в городе, и вне города. Пробираются и к нам в городок…[89]» Масла в огонь подлил и начальник окружного отдела НКВД С. Г. Южный: «У нас имеется Бутырская церковь, в которую ходят красноармейцы и по знакомству привозят дрова в церковь. Этот факт говорит о том, что политико-массовая работа поставлена в частях слабо». Начальник милиции В. И. Шамшин считал, что командование военного городка не принимает мер к охране. На конференции говорилось о случаях хулиганства, пьянства, уголовных преступлениях, фактах венерических заболеваний среди военнослужащих, что, по мнению некоторых, могло в случае войны «вывести часть наших командиров, в особенности из среднего начсостава, из строя». Некоторые выступавшие делали выводы об умышленном распространении «заразной проституции в приграничных гарнизонах шпионскими организациями и враждебными нам странами[90]».
Все эти недостатки, естественно, можно было отнести и на счет командира корпуса Рокоссовского, ответственного за состояние дел в подчиненных воинских частях. На этой же конференции со стороны ряда руководителей он удостоился персональной критики, касавшейся отношения к общественным обязанностям: частое отсутствие на пленумах горкома, несвоевременное получение депутатского мандата и т. д. Действительно, Константин Константинович, находившийся в командировке, не смог 16 ноября 1936 г. присутствовать на 2-м окружном съезде Советов, хотя на его имя был уже заготовлен мандат под № 202. Поэтому Рокоссовский принимает решение не входить в состав горкома ВКП(б) нового состава, и когда его кандидатуру предлагают вновь, «делает себе самоотвод, – как гласит протокольная запись того заседания, – мотивируя частыми разъездами и отсутствием в городе Пскове». Дальше в документе сообщается, что с не включением фамилии Рокоссовского в списки для голосования согласились 360, возразили 16 человек.[91]
Авторитет Рокоссовского был тем не менее довольно высоким, о чем говорят, например, результаты тайного голосования по выборам состава Псковского окружкома ВКП(б) на 2-й окружной партконференции (май – июнь 1937 г.). После персонального обсуждения каждой кандидатуры за него было подано 344 голоса и только 7 – против. Тогда же 342 голосами «за» (против – 6 голосов) он был избран делегатом с правом решающего голоса на Ленинградскую областную конференцию.
Гром грянул неожиданно. 5 июня на имя наркома обороны Ворошилова из Забайкалья пришло письмо, зарегистрированное секретариатом под номером 19а. В нем говорилось, что Рокоссовского, командующего в Пскове 5-м кавалерийским корпусом, стоило бы проверить по линии НКВД, поскольку он «подозревается в связях с контрреволюционными элементами и его социальное прошлое требует серьезного расследования[92]». К тому же, напоминали, Рокоссовский – поляк. Письму дали ход. Партийная организация управления штаба 5-го кавалерийского корпуса приняла решение об исключении Рокоссовского из членов ВКП(б). 27 июня партийная комиссия при политотделе 25-й кавалерийской дивизии принимает следующее постановление:
«Слушали: конфликтное дело.
РОКОССОВСКИЙ Константин Константинович, рождения 1896 года, член ВКП(б) с 1919 года, партбилет № 0456018, по соцположению рабочий, по национальности поляк, в РККА с 1918 года, партвзысканий не имеет. При разборе дела присутствует.
Постановили: решение парторганизации Управления штаба 5 К. К. утвердить. За потерю классовой бдительности РОКОССОВСКОГО К. К. из рядов ВКП(б) исключить[93]».
В распоряжении органов внутренних дел уже имелись факты об участии Рокоссовского в мифическом «забайкальском заговоре». Корпусной комиссар В. Н. Шестаков, бывший начальник политуправления и член военного совета Забайкальского военного округа, арестованный 6 июля, на допросе 13 июля показал: «В кавалерии в троцкистскую организацию входили: 1. Рокоссовский Константин Константинович – бывший командир 15-й кав. дивизии, в данное время командир кав. корпуса в г. Пскове[94]».
17 августа К. К. Рокоссовский был арестован и направлен во внутреннюю тюрьму Управления госбезопасности ГБ НКВД Ленинградской области. Правда, с него не «срывали погоны», как об этом пишет К. Константинов в книге «Рокоссовский. Победа НЕ любой ценой», их просто в то время не было в армии. Рокоссовского наряду с командующим войсками Белорусского военного округа командармом 1-го ранга И. П. Беловым, комкорами И. К. Грязновым и Н. В. Куйбышевым оговорил командарм 2-го ранга М. Д. Великанов[95]. Последнего органы НКВД «разрабатывали» на предмет причастности к «военно-фашистскому заговору в РККА», не останавливаясь перед физическим воздействием на подследственного.
Аресту подверглись многие другие командиры, служившие с Рокоссовским. Вслед за этим бюро Псковского окружкома ВКП(б), посредством «опроса членов окружкома», приняло следующее постановление: «В связи с фактами, разоблачающими Рокоссовского как участника контрреволюционной организации, исключить Рокоссовского Константина Константиновича из состава членов окружкома ВКП(б) и из членов ВКП(б). Внести настоящее постановление на утверждение пленума окружкома ВКП(б)[96]». На пленуме Псковского окружкома ВКП(б), состоявшемся 11—12 сентября, был рассмотрен вопрос «О состоянии окружного партийного руководства и ликвидации последствий вредительства в округе». Первым пунктом в повестке дня значилось: «Исключение из состава пленума окружкома ВКП(б) и из рядов ВКП(б) врагов народа Глушенкова, Ларионова, Гужкова, Усачева, Рокоссовского, Камкина, Посунько, Беляева, Суровцева, Кудрявцева, Бернацкого». В постановлении пленума отмечалось: «Утвердить решение бюро окружкома ВКП(б) об исключении Рокоссовского К. К. из состава пленума окружкома ВКП(б) и из рядов ВКП(б) как врага народа[97]».
После ареста Рокоссовского его жена Юлия Петровна и дочь Ада были выселены из Дома специалистов и оказались в коммунальной квартире одного из домов по улице Детской. Юлия Петровна, не имевшая специальности, вынуждена была устроиться уборщицей в парикмахерскую, а также, чтобы свести концы с концами, продавать домашние вещи. Затем, ввиду того, что семье «врага народа» вообще было предложено покинуть пограничный город Псков, она выехала к своим знакомым в Армавир. С работой было тяжело. Как только узнавали, что муж Юлии Петровны находится в тюрьме как «враг народа», ее немедленно увольняли, и она была вынуждена перебиваться случайными заработками. Ариадна часто меняла школы, потому что в каждой из них повторялась одна и та же процедура. В класс заходил директор и сообщал: «Дети, я хочу, чтобы вы знали, что среди вас учится дочь врага народа. Встань, девочка».
