Леонид Млечин - Брежнев
В своей мемуарной книге генерал Григоренко неодобрительно отзывается о Леониде Ильиче:
«За девять месяцев моей службы под партийным руководством Брежнева я видел следующие выражения его лица: — угодливо-подобострастная улыбка; надевалась она в присутствии начальства и вмещалась между ушами, кончиком носа и подбородком, была как-то приклеена в этом районе: за какую-то веревочку дернешь, и она появится сразу в полном объеме, без каких-либо переходов; дернешь второй раз — исчезнет; — строго-назидательное; надевалось при поучении подчиненных и захватывало все лицо, так же без переходов, внезапным дерганьем за веревочку; лицо вдруг вытягивалось и делалось строгим, но как-то не по-настоящему, делано, как гримаса на лице куклы; — рубахи-парня; надевалось время от времени, при разговоре с солдатами и младшими офицерами; в этом случае лицо, оставаясь неподвижным, оживлялось то и дело подмигиванием, полуулыбками, хитрым прищуром глаза.
Искусственность выражений лица и голоса производила на людей впечатление недостаточной серьезности этого человека. Все, кто поближе его знал, воспринимали как весьма недалекого простачка. За глаза в армии его называли — Леня, Ленечка, наш „политводитель“. Думаю, что подобное отношение к нему сохранилось и в послевоенной жизни.
На выпуске академии имени М. В. Фрунзе в Кремле в 1960 году я встретился с нашим общим сослуживцем по 18-й армии Деминым. Он уже был генерал-лейтенант, член военного совета Прибалтийского военного округа. Выпили за встречу. Поговорили, вспомнили прошлое.
В разговоре он спросил:
— А у Лени бываешь?
— Нет, — говорю, — я же его не так близко знаю, да, честно говоря, и не люблю надоедать высокому начальству.
— Ну, напрасно, — сказал он, — Леня любит, когда его посещают одноармейцы. И попасть просто, только позвони, назовись, и тебе назначат время. Я всегда захожу, когда бываю в Москве. Пропустим по рюмашке. Повспоминаем.
— Ну и как он?
— Да что тебе сказать? Леня есть Леня, на какую должность его ни поставь».
Сейчас трудно судить, не была ли такая негативная оценка Брежнева результатом частой на фронте неприязни боевых командиров к политработникам. А может быть, она была продиктована уже более поздним восприятием Леонида Ильича как руководителя КПСС.
В военной среде Леонид Ильич чувствовал себя неплохо и, судя по иным отзывам, нравился подчиненным. У него было хорошее чувство юмора, он относился к своим офицерам по-человечески.
В генеральских погонах на родное пепелище
18-я армия закончила свой боевой путь в освобожденной от немецких войск Чехословакии. После войны ее расформировали. Но Брежнев уже получил повышение. Ему благоволил член военного совета фронта генерал-полковник Лев Захарович Мехлис, в прошлом один из помощников Сталина.
За поражение Крымского фронта Мехлис был снят с должности заместителя наркома обороны и начальника политуправления Красной армии и понижен в звании. За три года войны Мехлис перебывал членом военного совета девяти фронтов. Нигде подолгу не задерживался. Повсюду очень жестко относился к кадрам, безжалостно и часто несправедливо снимал с должности. Пожалуй, единственная его черта, вызывающая симпатию, — это личное бесстрашие.
Войну он закончил на 4-м Украинском фронте. Мехлис и приметил среди своих подчиненных генерал-майора Брежнева, приблизил его к себе и через голову других политработников назначил в июне 1945 года начальником политуправления фронта. Так что Мехлису Леонид Ильич был обязан многим.
Тонкость состояла в том, что Леонид Ильич стал начальником политуправления фронта, когда война уже закончилась.
Его предшественник генерал-лейтенант Михаил Михайлович Пронин приказом от 12 мая был переведен на такую же должность в оккупационные войска в Германии. Но еще 14 мая 1945 года начальник политуправления 4-го Украинского фронта Пронин поставил свою подпись на наградном листе, — писателя Константина Симонова наградили орденом Отечественной войны 1-й степени…
А Леонид Ильич, став генеральным секретарем, хотел, чтобы во всех его биографиях писалось: в Отечественную прошел путь от начальника политотдела армии до начальника политуправления фронта.
После войны маршал Москаленко написал воспоминания «На Юго-Западном направлении». Не упустил случая снабдить книгу снимком Брежнева с подписью: «Начальник политуправления 4-го Украинского фронта». Верстка, как положено, отправилась в ГлавПУР на визу. Там эту подпись дотошный инструктор зачеркнул и пометил: «Начальник политотдела 18-й армии».
Предусмотрительный Москаленко решил послать верстку с поправкой генсеку Брежневу. Тот не счел за труд и ознакомился. Во время первомайской демонстрации на Красной площади Брежнев отозвал в сторону Москаленко, стоявшего на трибуне рядом с другими маршалами, и строго спросил:
— Ты что, не знаешь, что я был начальником политуправления фронта?
Маршал стал оправдываться:
— Это не я зачеркнул, а в ГлавПУРе. Брежнев упрекнул его:
— А ты почему согласился?
Печать книги остановили, подпись под фотографией исправили.
В июле 1945 года постановлением Ставки 4-й Украинский фронт расформировали. На базе штаба и частей образовали Прикарпатский военный округ. Командование округа разместилось в Черновцах.
Генерал Ортенберг, бывший ответственный редактор «Красной звезды», затем начальник политотдела 38-й армии, знал Брежнева с довоенных времен. А жена Ортенберга училась с Леонидом Ильичом в Днепродзержинском металлургическом институте (потом она ушла из института и стала врачом). Когда Ортенберг после войны ехал домой, Брежнев дружески спросил:
— Что ты везешь жене?
Ортенберг рассказывал впоследствии своему другу, — известному литературному критику Лазарю Лазареву, что сильно удивился словам Брежнева, — он и не собирался ничего везти жене. Не из заграничной командировки возвращался, а с войны. Но Леонид Ильич отвез его на склад и помог выбрать шубу.
За годы войны Леонид Ильич получил два ордена Красного Знамени, орден Красной Звезды, орден Богдана Хмельницкого за освобождение Украины. Уже после окончания войны ему вручили несколько медалей: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За освобождение Варшавы» и «За освобождение Праги». Но медали раздавали в массовом порядке, и Леонид Ильич считал себя обделенным наградами, у других на груди было богаче. Компенсировал упущенное, став генеральным секретарем.
