Эльдар Рязанов - Первая встреча – последняя встреча
Эльдар Рязанов. До двадцать пятого года у Володи и Лили, извини за фамильярность, была любовь.
Очень непростая, со взлетами, падениями, изменами, переживаниями, трагедиями, драмами, радостями, счастьем, совместными поездками. Там было все. Однако, судя по ее мемуарам и по твоим публикациям, возникает ощущение, что он ее обожал безоговорочно. А она как бы позволяла себя любить. Разумеется, она его любила, но их чувства были неравноценными. Маяковский – был вулкан, который окружал ее и себя кипящей лавой. А она снисходила до него, но тем не менее находила время и для других привязанностей. И более спокойно переносила разлуку.
Василий Катанян. Да. И, в общем, ушла от него. Когда у них начинался роман, они обещали друг другу, что когда любовь начнет угасать, они об этом скажут. И вот Лиля Юрьевна написала Маяковскому записку, что уже не испытывает к нему прежних чувств, ей кажется, что «и ты тоже не будешь так же страдать, потому что и твое чувство ко мне тоже изменилось».
Лиля Юрьевна и Маяковский.
Не нужно гадать, в каких они находятся отношениях. Фотография помечена 1915 годом
Но она ошибалась. Чувство его к ней в целом не изменилось. Он не был так бешено и страстно влюблен, как это было в начале их романа, но продолжал ее любить горячо, крепко, верно. И страдал, конечно.
И в пролет не брошусь,
И не выпью яда,
И курок не смогу над виском нажать.
Надо мною, кроме твоего взгляда,
Не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
Что тебя короновал,
Что душу цветущую
Любовью выжег.
И суетных дней взметенный карнавал
Растреплет страницы моих книжек.
Слов моих сухие листья ли
Заставят остановиться, жадно дыша.
Дай хоть последней нежностью выстелить
Твой уходящий шаг.
Эльдар Рязанов. Что послужило поводом к истории, которая произошла в двадцать втором году, когда Маяковский и Лиля Брик добровольно расстались на два месяца? Маяковский сидел в заточении, не виделся с ней. Что это за странное расставание, с назначенным сроком?
Василий Катанян. Я думаю, что назревал любовный кризис. Причин было несколько. И бытовые, и чисто любовные. У Лили Юрьевны в это время начался роман с Краснощековым.
Эльдар Рязанов. Это кто такой?
Василий Катанян. Был такой государственный деятель, работал на Дальнем Востоке.
Очередная любовь Лили Юрьевны – Александр Михайлович Краснощеков с дочерью и сыном
Эльдар Рязанов. И Маяковский об этом знал?
Василий Катанян. Знал и ревновал. В это время Краснощекова посадили, и Лиля Юрьевна сказала: «Я не могу уйти от Краснощекова, когда он сидит в тюрьме. Это был бы нечестный поступок». Даже не сказала, а написала в письме. Когда посадили Краснощекова, Лиля Юрьевна взяла к себе его дочку, которая осталась сиротой, и долгое время ее воспитывала. Дочь Краснощекова до сих пор ее очень любит.
Эльдар Рязанов. Закончился этот двухмесячный добровольный срок отсидки. Была сочинена новая поэма. Что произошло дальше? Я знаю, что они в этот же вечер, двадцать восьмого февраля, уехали в Ленинград, чтобы снова жить вместе.
Василий Катанян. Они помирились. Как только закрылись двери купе и поезд тронулся, он ей прочитал от начала до конца всю поэму «Про это». И после расплакался. Ну, а дальше жизнь пошла как жизнь.
Эльдар Рязанов. Эта трещина, которая образовалась, она потом склеилась или же расширялась и привела к раздельной жизни?
Василий Катанян. Кризис прошел, но трещина в их отношениях осталась.
Эльдар Рязанов. И все равно власть Лили Юрьевны над Маяковским была безмерна?
Василий Катанян. Она была безмерна всегда, до конца его дней. Если бы Лиля дала ему надежду даже в двадцать девятом или в тридцатом году, все б могло, на мой взгляд, измениться. Еще в двадцать девятом Маяковский говорил, что если бы Лилечка сказала, что зимой босиком с Таганки надо на цыпочках идти в Большой театр, то, значит, так и надо было делать…
Слушай, а тебе не кажется, что мы напоминаем двух старых сплетниц, которые изо всех сил моют кости…
Эльдар Рязанов. Я лично себя ощущаю мерзким желтым писакой, который пытается залезть в койку героини и все в нюхать.
Любовь мою,
как апостол во время оно,
по тысяче тысяч разнесу дорог.
Тебе в веках уготована корона,
а в короне слова мои —
радугой судорог.
Радуйся,
радуйся,
ты доконала!
Теперь
такая тоска,
что только б добежать до канала
и голову сунуть воде в оскал.
Сердце обокравшая,
всего его лишив,
в мучившая душу в бреду мою,
прими мой дар, дорогая,
больше я, может быть, ничего не придумаю.
После беседы с Василием Васильевичем наша съемочная группа, прихватив с собой Катаняна, появилась на выставке, посвященной 100-летнему юбилею Владимира Владимировича Маяковского. Выставка проходила в Литературном музее. Подавляющее большинство экспонатов здесь выставлялось в первый раз. Их не видел до сих пор никто и никогда.
Василий Катанян. Примечательно, что здесь, впервые в маяковсковедении, существует специальный зал, посвященный Лиле Юрьевне Брик.
Скульптурный автопортрет Лили Юрьевны – эту голову она слепила в середине тридцатых годов, ведь она три года училась ваянию в Мюнхене. И хотя скульптурой занималась редко, но все-таки в тридцать седьмом году сделала голову Маяковского, эта ее работа экспонируется в музее поэта.
Эльдар Рязанов. Лиля Юрьевна была очень талантливой дилетанткой. Она лепила, занималась балетом, снималась в кино. Была кинолента, называвшаяся «Закованная фильмой», по сценарию Маяковского. Там играли Маяковский и Лиля Брик. Она, естественно, героиня.
Василий Катанян. Это фильм восемнадцатого года. Маяковский написал сценарий специально для нее и для себя. Он в фильме изображал художника, она – танцовщицу, звезду экрана. Художник ее похищал, но она тосковала по кинематографу, по своим коллегам – звездам того времени: Асте Нильсен, Чарли Чаплину, Ивану Мозжухину. Она скучала по белому полотну экрана. Оживлялась лишь на фоне белой кафельной печки или белой скатерти, которые напоминали ей экран. Эту скатерть художник вешал на стену, чтоб ее удержать.
Плакат Маяковского к фильму
Маяковский приходил со студии, приносил домой срезки от монтажа, то есть то, что оказывалось лишним при монтаже ленты. И Лиля Юрьевна сохранила эти срезки.
