Фаина Раневская - Фаина Раневская. Смех сквозь слезы
Номер я выбирала сама, потому придраться было не к кому. Естественно, ко мне вечером заходили ленинградские знакомые, и мы весьма неосторожно рассуждали на темы нынешнего житья-бытья. Нелицеприятные суждения, критика и прочее… И вдруг дирекция едва не со слезами на глазах просит переселиться в другой, не менее шикарный номер. На вопрос «почему?» мнутся, но объясняют: этот с прослушкой, должен приехать какой-то иностранец, очень нужно его послушать…
Через четверть часа я была в другом номере, честно говоря, ожидая вызова в органы по поводу своих рассуждений. Больше всего беспокоилась за тех, кто вместе со мной легко рассуждал на любые опасные темы. Конечно, середина шестидесятых – это не тридцать седьмой год, но все же.
Не знаю, поселили ли в том номере иностранца или это просто была попытка выселить меня саму подальше от чужих ушей, но урок я получила хороший – не все, что выходит окнами на Русский музей или Невский проспект, в действительности столь заманчиво.
Со зверьем оказалось еще сложнее, чем с администрацией гостиницы или подслушивающими органами. Стоило подойти к клетке со львом, как плакать пришлось не от жалости к угнетенному животному, а от… вони. Лев умудрился прямо у нас на виду навалить огромную вонючую кучу, тем самым откровенно продемонстрировав, насколько ему нас…ть на какую-то там народную артистку СССР.
Этот фильм стал последней каплей, на сей раз данное слово близко не подходить к киностудии я выполнила.
Нет, я еще озвучивала фрекен Бокк в «Карлсон возвращается». Очаровательная работа с Ливановым, чьим голосом говорил Карлсон. Домомучительница – это по мне, это мое. А уж соседство у микрофона с Ливановым и вовсе счастье. Мальчишка, лет тридцать – тридцать пять, не больше, но какое чувство роли! Зову Василием Борисовичем для солидности, а самой так и хочется сказать: «Мальчик мой…»
Я всех, кого люблю, зову мальчиками – от Станиславского до… своего обожаемого верного пса. И точно знаю, что Константин Сергеевич не обиделся бы, загляни он хоть разок в глаза моей собаке.
Просто, кроме актерского таланта, поэтического дара, вокального, художественного, математического, наконец, бывает еще талант дружить, быть верным и преданным. Очень редкий талант, между прочим. Вот мой Мальчик обладает им в полной мере, даже в большей, чем я. Он верный, прекрасно умеет дружить и хороший человек, несмотря на то, что собака.
Я знала много хороших людей, умеющих дружить, но, к сожалению, пережила их всех. Вот у Ливанова глаза человека, дружить умеющего. У него даже откровенный бездельник Карлсон получался таким, что хотелось полетать над крышами.
В таком кино я бы с удовольствием поучаствовала еще, но… больше не приглашали.
Хуже кино только телевидение.
Как все-таки у нас заболтали некоторые слова.
«Телевидение несет культуру в массы, преследуя благородную цель просвещения».
Когда я слышу о том, что искусство преследует благородные цели, очень хочется сказать:
– Оставьте уже благородные цели в покое, сколько можно их преследовать?! Загоняли совсем.
Остается только пожалеть культуру, массы и цели, причем неизвестно, что больше.
Спрашивала у Глеба, как писать мемуары. Он сказал:
– Пишите, что хотите, просто записывайте мысли и воспоминания, потом обработаем.
Может, так и надо, просто писать?..
Я много с кем была знакома и знакома сейчас, много с кем служила вместе, даже дружила, воевала или просто встречалась.
Но мне хотелось бы не этого. Что толку от того, что я перечислю всех актеров Камерного или Театра Моссовета? Подробно опишу каждую стычку с Завадским? Расскажу, как познакомилась с Алисой Коонен или Таировым? Или об Орловой и Александрове?
Интересно, конечно, но это могут рассказать и другие.
Я уже пыталась, даже записывала, рассказывала о своей жизни. И сейчас рассказываю.
Но ведь для меня самой интересней не это.
Мне важней донести до следующих за мной мысли о театре, о том, как жить ролью, донести то, что я сама узнала от Павлы Леонтьевны Вульф, что увидела у тех, кто царил на сцене до изобретения кино, о ком остались только воспоминания и фотографии.
Даже если великие написали о себе сами, если они постарались рассказать о том, каким должен быть театр, может, и моя малая толика помогла бы нынешним и будущим актерам?
Но я сама училась только у Павлы Леонтьевны и на собственном опыте, я не имею права писать актерские наставления. Зато имею право высказать собственные мысли по этому поводу.
Роли
Я умру недооцененной, недоигравшей.
Однажды услышала, как дама прошептала своему спутнику:
– Как не стыдно так говорить Раневской, у которой есть все, даже любовь власти и зрителей.
Подмечено точно: любовь власти и зрителей, только я бы переставила: зрителей и власти. Наград и милостей у меня хватает, как и популярности. Только это не то.
Сталинские премии получены за роли, которые я сама считаю пустыми, всенародная популярность пришла после дурацкой фразы о Муле. Даже если бы дорога от театра к моему дому была выстлана красной ковровой дорожкой, а унитаз поставлен золотой, это не то.
Однажды меня в интервью спросили, какие роли я мечтала сыграть, но не сыграла.
– Все.
– Как это «все»?
– В Москве я не сыграла ни одну из ролей, о которых мечтала.
Это не кокетство и не старческий маразм, хотя так полагают многие. Мне ли жаловаться?..
Я не жалуюсь, я сокрушаюсь. Могла, но не сделала…
Почему?
Что причиной тому – время, мой строптивый нрав, слепота режиссеров или все сразу, – не знаю.
Провинциальные театры – кладбище моих ролей, в них я играла много и разнообразно, но время было такое, что это разнообразие пришлось не ко двору, требовались яркие образы передовиков производства и революционных героев.
Конечно, Качалов и в провинции играл гениально, но его не заставляли изображать передовиков производства.
Я сыграла очень много, больше 200 ролей, но кто об этом знает?
Были героини-кокет со свалившимися на несчастного героя-любовника декорациями горы или полинявшей прямо во время спектакля крашенной чернилами лисой (я, как Эллочка-людоедка, выкрасила ставшую грязной белую лису в черный цвет и накинула ее для шика на шею, в результате партнер, увидевший мою грязную шею, лишился дара речи, а публика, быстро сообразив, в чем дело, рыдала от хохота). Были многочисленные гоголевские, чеховские, даже шекспировские героини, сыгранные в самых разных провинциальных спектаклях, но сыгранные малопрофессионально, потому не запомнились ни мне, ни зрителям.
Любимые роли?
Можно по порядку…
