Юрий Дубинин - Дипломатическая быль. Записки посла во Франции
— Стало быть, по мнению завода, машина в полной норме?
— Увы, мсье, именно так.
— И завод будет готов в тот момент, когда это будет мне удобно, купить ее у меня как машину без дефекта?
— Придется, мсье, нам придется поступить таким образом, раз уж экспертиза дала подобное заключение.
На том и решили, и несколько месяцев спустя при моем отъезде из Франции завод сдержал слово.
* * *Участие Советского Союза в ЮНЕСКО явилось конкретным результатом тех усилий открыться миру, которые были предприняты во времена Н. С. Хрущева. Это несло выгоду как самой организации, так и Советскому Союзу. Что касается ЮНЕСКО, то она приобрела универсальность, ее пульс стал созвучен пульсу международной жизни. Советский Союз, в свою очередь, получил выход к таким сферам общения и сотрудничества, которые не только раздвигали для него возможности действий на международной арене, но и шаг за шагом приобретали значение для обогащения и раскрепощения интеллектуальной и общественной жизни внутри страны.
В Париже быстро складывался новый, необычный для советской колонии коллектив работников секретариата ЮНЕСКО и представительства при этом учреждении. Это были видные ученые, работники культуры, специалисты в области образования. Довольно скоро советский академик Ковда возглавил в качестве заместителя генерального директора департамент науки. Помимо несомненных личных достоинств этого широко известного в своей области научного деятеля-почвоведа, в этом его назначении на высокий пост нашел свое отражение поднявшийся круто в гору престиж советской науки, особенно как следствие поразивших мир достижений Советского Союза в завоевании космоса. Пошел в рост по служебной лестнице С. Тангян. Ему было суждено подняться от работника скромного уровня «П-3» до заместителя Генерального директора, руководителя деятельностью ЮНЕСКО в области образования. Наша землячка стала во главе библиотеки ЮНЕСКО. И это было только начало.
С позиций сегодняшнего дня шаг, предпринятый тогда нашей страной в отношении участия в ЮНЕСКО, может казаться простым и само собой разумеющимся. Но не так обстояло дело тогда. Однажды мы прочли в «Правде» разгромную статью про эту организацию. У меня нет ее сейчас под рукой, но запомнилось, что ЮНЕСКО изображалась в той статье не только никчемной, но и вредной для нашей страны и ставился вопрос о выходе из нее Советского Союза. Статья была написана Георгием Жуковым. Он и сам имел вес, но мы понимали, что за ним стояла влиятельная тенденция.
Нас набралось к тому времени в Париже — и в представительстве при ЮНЕСКО, и в секретариате — уже немало, и мы были единодушны в необходимости борьбы за сохранение участия Советского Союза в ЮНЕСКО. Обращение в Москву, телеграммы туда мы писали коллективно и своего добились.
* * *Что касается меня, то через полтора года работы в ЮНЕСКО я получил пост редактора — «П-4» — немалое повышение для 27-летнего работника. Осенью 1959 года истекал срок подписанного мною трехлетнего контракта. Секретариат ЮНЕСКО сделал неожиданное для меня предложение не просто продлить контракт на новый срок, а заключить контракт постоянный. Для сотрудников из Советского Союза в то время это было довольно редкое предложение. В личном плане это сулило устойчивую карьеру международного служащего с безбедным материальным обеспечением. Правда, в то время на наших работников в международных организациях распространялась общепринятая для загранработников система чередования работы за рубежом и дома. Но это не меняло сути, поскольку постоянный контракт можно было прерывать по договоренности с руководством ЮНЕСКО с тем, чтобы по прошествии определенного срока возвращаться на работу в международные организации системы ООН снова. Это предусматривалось и практикой, принятой к тому времени в Москве.
Свое отношение к работе в ЮНЕСКО за пролетевшие три года я существенно изменил, особенно после баталии за продолжение участия в ней нашей страны. Однако, несмотря на это, я решил отказаться от продолжения моей работы в ЮНЕСКО и не стал подписывать постоянного контракта, чтобы не создавать сложностей для кадровых служб в Москве при решении вопросов о дальнейшем моем использовании. Меня влекла посольская работа.
При отъезде из Парижа были, разумеется, принятые в таких случаях проводы-коктейли. Главным прощальным мероприятием был обед, который в честь нас с женой дал у себя на вилле в домашней обстановке директор Делавне с супругой. Помните, тот самый, который председательствовал на мандатной комиссии. Мы расставались как добрые коллеги, а кто старое помянет — тому глаз вон — эта человеческая мудрость границ не знает.
Хрущев во Франции
Возвращались на родину мы поездом через Швейцарию, Австрию, Венгрию. Остались позади пригороды Парижа. Открываю прихваченную в дорогу газету за 29 октября 1959 года. Там сообщение о предстоящем визите Н. С. Хрущева во Францию. Большая новость. Мелькает мысль-мечта: вот бы попасть на такое событие! Что же, фантазировать никому не возбраняется, но все это далеко от реальности. Пока я даже не знаю, что ждет меня в Москве.
Случилось, однако, так, что несколько дней спустя я был направлен в Первый Европейский отдел Министерства во французскую референтуру. Должность у меня в моих глазах весьма достойная — 3-й секретарь. Стол в кабинете на трех дипломатов. В отделе действительно начинается подготовка к большому, небывалому за все годы после революции визиту во Францию на высшем уровне. Помимо прочего, подбирали целую команду переводчиков. Штатных, зарекомендовавших себя не было ни в МИДе, ни в госаппарате вообще. Пришлось организовать конкурс, которым руководил один из ветеранов дипслужбы, человек, побывавший послом в Париже, — А. Е. Богомолов. Я оказался в числе двух, которых отобрали для перевода переговоров между Н. Хрущевым и Ш. де Голлем. На меня же возложили переводческие функции при передвижении Хрущева по стране. Специальный переводчик нес ответственность за публичные выступления, еще один — за пресс-конференции. Дина Бабкина из нашего бюро переводов должна была помогать супруге Хрущева.
Как и когда возникла идея визита во Францию? В принципиальном плане этот шаг отвечал все более утверждавшемуся курсу Советского Союза на мирное сосуществование. Франции уделялось все большее внимание. Особенно это проявилось после вторичного прихода де Голля к власти. В январе 1959 года де Голль стал президентом страны, а уже в начале марта С. А. Виноградов по поручению советского правительства дал понять в беседе с ним, что советская сторона готова провести обмен мнениями между Советским Союзом и Францией на высшем уровне. Однако должного отклика в Париже, главным образом из-за германской проблемы, мы не находили. Вместе с тем осенью 1959 года Н. С. Хрущев совершил сенсационный визит в Соединенные Штаты Америки. Президент США был приглашен с ответным визитом в СССР. По инициативе Н. С. Хрущева была намечена встреча лидеров четырех великих держав. Местом ее проведения был избран Париж. Во Франции обеспокоились. Там почувствовали опасность того, что если она не изменит свою позицию в вопросах развития отношений с СССР, то может остаться в стороне от решения важнейших международных проблем. Это обстоятельство не только дало толчок решению де Голля передать в октябре 1959 года Хрущеву приглашение посетить Францию, но и проявить подчеркнутую заинтересованность в том, чтобы визит состоялся.
