Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди.
Ребенок, о котором тогда ошибочно подразумевалось, должен был появиться на свет в Рождество 1971 года, но родился мертвым из-за последствий автомобильной аварии под Дижоном. Всем, кто высказывал соболезнования, Мария-Хелена говорила обезоруживающе: "Мы попытаемся опять". Эмерсон с каждого Гран-при привозил домой матерчатых зверюшек и с большой фантазией украсил для своей жены детскую комнату. Их язык в общении друг с другом имел поэтические черты. "Между собой мы никогда не называем друг друга по именам, а говорим "Нани" и "Наниньо", "Гуче" и "Гучиньо" - маленький медведь", - рассказывала Мария-Хелена. "Иногда я называю его грудным ребенком. Потому что Эмерсон пьет молоко литрами из-за того, что его желудок очень чувствителен. А вот алкоголя он, напротив, не употребляет. И, кроме того, он не курит".
Не так молниеносно, а несколько более осмотрительно поженились и Уилсон Фиттипальди с Сюзи: через девять лет после того, как он пригласил ее на летний праздник в Сан-Паулу. "Нам обоим тогда было только по 14 лет, поэтому папа Фиттипальди требовал нашего присутствия дома уже в половине одиннадцатого". Жену сегодняшнего заводского пилота Brabham раньше звали Сюзанна Хардтмайер и она еще более интернационального происхождения, чем Мария-Хелена. У Сюзи швейцарские родители. Ее отец руководил фирмой по экспорту и импорту масла, кофе, хлопка и ментола, работал в Америке, но вернуться в Швейцарию не смог, поскольку разразилась война, поэтому он переехал в Бразилию, уже с Сюзи, родившейся в Нью-Йорке.
Таким образом, Сюзи имеет тройное гражданство: у нее швейцарский, американский и бразильский паспорта. "Но когда я в 16 лет впервые приехала в Швейцарию, чтобы окончить коммерческое училище и отработать год в банке, я не понимала ни слова". Только в 1972 году Сюзи впервые увидела Нью-Йорк. Она была "очень разочарована, поскольку не увидела из самолета статую свободы, которую хотела поприветствовать".
Жены Фиттипальди похожи друг на друга как сестры: обе необычно миловидны, приятны и дружелюбны к тем, кому доверяют, и преклоняются перед своими мужьями-гонщиками. Четырехлистный клевер говорит в общей сложности на семи языках: португальском, испанском, итальянском, английском, французском, немецком и даже швейцарском диалекте, с которым, правда, у Эмерсона аналогичное горе, как и у Регаццони, который однажды поприветствовал своего шефа Шетти словами: "Herr Doktor, wia gahts?" [Господин доктор, как дела?], а меня озадачил проклятием "Gopferdammich" [швейцарское ругательство]. Учителем языка у Фиттипальди - Рожер Бенуа. "Мария-Хелена лучше ругается, чем Эмерсон, зато Эмерсон уже знает все цифры. Только "Chuchichaschtli" (кухонный ящик) он все еще выговаривает с хрипящими звуками".
Я помню, как Эмерсон в своем первом победном интервью еще извинялся за свой английский: "Я не могу говорить по-английски, лучше я скажу ездой".
С начала лета 1971 клан Фиттипальди живет в местечке Лонай с населением 1100 душ близ Лозанны. Аренду 2000 франков в месяц Эмерсон и Уилсон оплачивают с общего банковского счета. По сравнению с почти королевским штатом придворных Джеки Стюарта в Бегнинсе, Фиттипальди живут очень красиво, но почти скромно. Дом на две семьи находится в горах, достаточно далеко от автобана, с видом на Женевское озеро. Особой гордостью двойной семьи является полуторагодовалый сын Уилсона Кристиан, который уже совершенно помешан на автомобилях.
Сюзи не только заботится о ребенке, она работает и с корреспонденцией, бронирует комнаты в отелях и авиабилеты, ведет домашнее хозяйство. Кофе здесь пьют из супермаркета, марки "Migros", но когда земляки привозят бразильский, радости нет предела.
"Что бы нам дали два отдельных дома?" - спрашивает Сюзи. "Мы же одна семья и принадлежим друг другу". Семейное чувство Фиттипальди невероятно выражено, даже если однажды Уилсон сказал: "иногда мне кажется, лучше б меня звали Уилсоном Брауном. Когда имеешь такого знаменитого брата, каждый, услышав наше имя, думает только об Эмерсоне". Место жительства в Швейцарии выбрано не из-за налоговых соображений (Эмерсон платит свои налоги по-прежнему в Бразилии), Лонай был выбран из-за своего благоприятного расположения. " 35 километров от аэропорта Женевы", - прикидывает Эмерсон, "и 25 километров от Джеки Стюарта".
Их жены, их дома
Когда десять лет назад участвовал в своих первых гонках в Англии, по их окончании он часто всю ночь тратил на поездки домой в Глазго. "Почему ты не возьмешь себе небольшую квартиру в Лондоне?" - спросил его один друг, чем испугал Джеки: "Ради Бога, я не могу себе такого позволить. Я только начинаю зарабатывать деньги гонками, и не могу знать, насколько хорошо это будет продолжаться". Известно, что продолжилось хорошо. В 1965 году, когда Стюарт стартовал за BRM с годовым гонораром 280.000 шиллингов (Йохен, впрочем, на Cooper за 140.000), он благоговейно посетил виллу Йоакима Боннье на Женевском озере и спросил: "Скажи честно, Йо, ты на самом деле столько денег зарабатываешь гонками, чтобы купить такой дом? Я не могу поверить".
Три года спустя Стюарт купил у богатой швейцарки, "которая, как леди Чаттерли, удрала с садовником", Клейтон-Хауз в Бегнинсе. "С подъездом, как у дворца Версаль, но с ужасными обоями и шторами". Первый архитектор, который переоборудовал миллионную виллу, стал банкротом, но второй, Эрих Барт, заработал. Быстро была добавлена сауна, затем пригодный даже для Олимпиады плавательный бассейн. "Однажды Нина Риндт сказала мне: "Я не знаю столь счастливой супружеской пары, как Джеки и Хелен".
Их сынишки, Пол и Марк, лучше говорят по-французски, чем родители. Хелен - не та жена гонщика, про которую можно прочитать в специализированных журналах. В Клейтон-Хауз гораздо меньше говорят про гонки, чем, например, у Фиттипальди, которые часто приходят в гости. Однажды были приглашены и Ронни Петерсон с невестой Барбро. "Мы изысканно пообедали", - рассказывала мне Барбро, "а потом Джеки привел нас в свой частный кинозал и показал "Войну и мир" с Одри Хепберн. Странно, подумала я: в один прекрасный день ты три часа гостишь у чемпиона мира, а потом идешь в кино". Интерес Джеки к фильмам имеет и техническую природу. Мне помнится, как штаб австрийского автоклуба беспомощно возился с неисправным проектором, требовавшимся по поводу фильма про Йохена Риндта… пока не пришел Джеки и не отремонтировал его собственноручно.
Желание Ронни и Барбро переселиться в Швейцарию, так же не осуществилась, как и у Жана-Пьера и Жаклин Бельтуа - сестры Севера. "Это тот человек", - иногда говорит Север о Бельтуа, - "который женился на моей несчастливой сестре". Сам Франсуа в постоянных сопровождающих имеет баронессу Кристину де Караман. Вместе с Севером Кристина летает всегда экономическим классом, а когда путешествует одна - то первым. "Чтобы со мной не так часто заговаривали мужчины". Отношение Кристины к гонкам объективное. "Я не ожидаю, что что-нибудь произойдет. И даже если слышу об аварии, то не думаю ни о чем плохом. Кроме тех случаев, конечно, когда виден огонь".
