Михаил Павловский - На островах
Истребительный отряд командование БОБРа решило переправить через Рижский залив в тыл врага. Его возглавил мой заместитель старший лейтенант Грядунов.
Признаться, мне было совестно перед своими парнями. Если бы разрешили, я бы ушел с ними. Весь день мы с Грядуновым провели в хлопотах — снаряжали бойцов в далекий и нелегкий путь. К вечеру в поисках подручных материалов для плотов зашли в сосновый лесок. Неподалеку на пригорке стоял домик лесника.
— Зайдемте к нему, — предложил Грядунов, — авось чем-нибудь разживемся.
[82]
Тропинка неожиданно привела нас к большой надгробной плите. Надписи на сером крупнозернистом граните, стертые временем и непогодой, еле угадывались. Буквы оказались русскими, но прочесть их не удалось. Пока мы разбирали слова, подошел лесник.
— Послушай, дед, — обратился к нему Грядунов, — что это за плита? Погибшим рыбакам, что ли?
— Погибшим, да только не рыбакам, — ответил лесник. — Над такими же, как вы, положена она. В ту войну здесь тоже была батарея, русская. Немцы прорвались на остров, русские не пожелали сдаться в плен и подорвали себя вместе с орудиями. Здесь их и захоронили.
— Выходит, положение было вроде нашего, — заметил я.
— Да уж не лучше, — согласился Грядунов, — только мы пока подрываться не станем. Проберемся на материк и там еще насолим гитлеровцам.
— Гоже, — согласился лесник, — на чем только пробираться станете?
— За тем и пришли к тебе.
Старший лейтенант Грядунов растолковал леснику, что нам требуется.
— Бревна для плотов найдем. Бревна есть, вон там, — старик указал рукой в сторону моря. — И от берега недалеко. Присылайте людей. Я помогу вязать плоты.
Случилось так, что напоследок мне не удалось повидаться с разведчиками. Они первыми покинули Сырве и ушли в море. Что стало с ними — мне неизвестно. Тешу себя надеждой, что кто-нибудь остался живым.
Через несколько часов покинул полуостров Сырве и я с группой командиров. К ночи налетел шторм. Торпедные катера швыряло на мелководье бухты Менту как пробки. Пока грузились, вымокли с головы до ног. Наконец подали команду, и катера отвалили от причала. Рокот мощных моторов, видимо, донесся до противника, так как вдруг усилился обстрел побережья в районе Менту и в небо взвились осветительные ракеты.
Обогнули мыс Сырве и выбрались в Балтийское море. Рассвет застал нас уже на подходе к Тахкунскому
[83]
маяку, расположенному на северной оконечности Хиумы.
— Ну кажется, все в порядке, — произнес военный прокурор Виктор Коршунов, — можно и закурить.
Он потянулся за трубкой. В этот момент раздалась команда:
— Воздух!
Справа по борту в редеющем тумане показался силуэт вражеского гидросамолета. Заметит или нет?
Заметил, развернулся и устремился на нас. Заговорили наши крупнокалиберные пулеметы. Глаза всех прикованы к самолету, в голове одна мысль: «Отвалит или нет?» Медленно, ох как медленно тянулись секунды! На суше в таких переплетах чувствуешь себя куда лучше. Там все же земля под ногами; если пуля стукнет не насмерть, есть надежда, что выживешь, отлежишься в госпитале. А тут конец верный: вода ледяная, до берега далеко.
Коршунов, примостившийся в пустом желобе из-под торпеды, засмотрелся на противника, не заметил, как длинные ноги его свесились за борт и подошвы ботинок чиркают о воду. Даже о трубке забыл. Копнов громко, на весь катер, крикнул:
— Виктор, дьявол, подожми ноги, иначе каюк! Твои костыли табанят и с курса катер сбивают.
Неожиданная шутка всех рассмешила. Получилась небольшая разрядка.
Не выдержав плотного зенитного огня, фашистские летчики отвалили от цели.
Наконец показался маяк на мысе Тахкуна. Головной катер дал сигнал — осветил море короткой вспышкой прожектора. Охотники начали подтягиваться ближе друг к другу. Еще минут десять борьбы с волнами и встречным ветром — и вот мы на берегу.
Нас встретил начальник Северного укрепленного сектора полковник Константинов. Поздоровавшись с Александром Сильвестровичем, я осведомился о судьбе двух мотоботов, отправившихся с Сырве во главе с майором Марголиным раньше нас.
— Не приходили, — ответил Константинов.
— Может, ушли в Кронштадт?
— Запрашивали Кронштадт, нет их там.
[84]
— Куда же они девались?
— Море большое, — развел руками Константинов, — а вокруг островов сколько немцев болтается!
Подошли Елисеев и дивизионный комиссар Зайцев. Константинов доложил генералу обстановку и попросил его распоряжений.
— Распоряжение пока одно: пошлите буксиры за Ключниковым, — ответил комендант Береговой обороны.
— Буксиры, Алексей Борисович, — заметил Зайцев, — вряд ли пробьются. Их противник перехватит. Лучше торпедные катера.
— Хорошо, пусть Богданов пойдет, — согласился генерал. — Поторопите его.
— Сейчас послать катера? — удивился Константинов.
— Ах да, — генерал огляделся, — светло. Разумеется, ночью.
Елисеев устало потер ладонью лоб и вздохнул.
Весь день и ночь мы провели на мысе Тахкуна. Несмотря на сильную усталость, никто не спал. Все ждали возвращения катеров. Наконец с маяка сообщили: «Идут». Мы высыпали на берег. Вдалеке, за белыми гребнями волн, рокотали моторы, натруженно, с перебоями.
— Наверное, перегрузились, — произнес кто-то.
Но катера вернулись пустыми. Рассказ Богданова был коротким. Пробиться к полуострову Сырве морякам не удалось.
* * *О судьбе последних защитников Сырве я долго ничего не знал, лишь после войны удалось кое-что установить.
Оказалось, что транспорты, увозившие оттуда остатки 46-го стрелкового и 39-го артиллерийского полков, ночью сбились с курса и пристали к какому-то шведскому острову, где и были интернированы.
Небольшая группа бойцов и командиров, покинувшая Сырве во главе с полковником Гавриловым, повстречала в море вражеский миноносец. Произошло это уже на рассвете, и уйти им от огня противника не удалось. Гитлеровцы потопили судно.
[85]
С уходом с Сырве торпедных катеров фашисты наглухо блокировали подступы к полуострову со стороны моря и усилили атаки на суше. Видимо посчитав, что нашим транспортам не прорваться к Менту, рассказывал после войны Двойных, полковник Ключников предложил командирам собраться на командном пункте и подорваться, но с ним не согласились. Капитан Двойных посоветовал уйти в глубь острова, там разбиться на мелкие группы и попытаться выйти на Муху, а оттуда с помощью рыбаков переправиться на материк.
Так и поступили.
