Николай Бондаренко - Летим на разведку
При ударе машины о землю Голубев и Ткаченко потеряли сознание, а Василий, кроме того, получил еще одно ранение. Быстро оставив покореженную кабину, стрелок-радист гвардии старший сержант Николай Загоруйко выхватил наган и смело пошел навстречу вражеским автоматчикам. Он в упор застрелил несколько фашистов, а последним патроном оборвал свою жизнь. Голубева и Ткаченко фашисты взяли в плен.
Так закончился двадцать пятый вылет экипажа Голубева...
Обо всем этом мы узнали намного позже, когда вызволенные из плена Голубев и Ткаченко возвратились в родной полк. Они рассказали о том, как издевались над ними на допросах, а затем в лагере, расположенном в украинском поселке Тимводы, о помощи русских пленных врачей, о старшей медицинской сестре городской больницы Лиде, помогавшей раненым...
И об утре 28 марта, когда в дверях их камеры вырос с автоматом на груди советский солдат и сказал:
- Здорово, братцы! Поздравляю с освобождением!..
Мы стоим на аэродроме Шотово у По-2 и слушаем рассказ Голубева и Ткаченко.
- Кто бы мог подумать, что в тихом и молчаливом Николае Загоруйко столько мужества, воли и ненависти к врагам Родины, - сказал, сдвинув брови, штурман эскадрильи Рипневский.
- Братишки, вот так надо сражаться! - восклицает стрелок-радист Монаев.
...Когда прилетели в Шотово, было уже тепло. Потом вдруг внезапно похолодало, началась метель. Снегу навалило по пояс. Однако весна взяла свое, снова установилась хорошая теплая погода, снег сошел и кругом зазеленела трава. В весеннюю пору воздух на Украине особенно чист. Выйдешь в степь, посмотришь вдаль, и горизонт перед тобой словно колышется в прозрачном мареве.
Кажется, что там плещут морские волны... Весна - спутница хорошего, боевого настроения!
Мы едем на грузовике на аэродром и поем полюбившуюся нам песню "на позицию девушка провожала бойца...". Запевает флагманский стрелок-радист гвардии старшина Майзулис.
Война и песня... Эти понятия кажутся несовместимыми. На самом деле мы, авиаторы, в мирное время не пели столько песен, сколько на фронте. Они согревали душу, поднимали боевой дух, усиливали ненависть к врагу.
8 апреля в полк поступил приказ войскам 4-го Украинского фронта о переходе в наступление. Во всех эскадрильях прошли митинги, были выпущены специальные боевые листки. Авиаторы клялись еще беспощаднее уничтожать фашистскую нечисть, гнать ее с родной советской земли.
...19 апреля 1944 года. Раннее утро. Полк, расположенный на аэродроме Шотово, готовится к нанесению бомбовых ударов по скоплениям живой силы и техники противника у совхоза № 10, что под Севастополем. После выполнения задания - посадка на новом крымском аэродроме - Веселое.
Сегодня погибнет любимец полка, защитник Сталинграда командир Евгений Сергеевич Вишняков.
Сегодня погибнут штурман эскадрильи Вячеслав Рипневский и начальник связи Михаил Сторожук. Но никто еще не знает об этом. Они живут, о чем-то беспокоятся, хлопочут, улыбаются и сердятся, как подлинные хозяева ходят по зеленому ковру Шотовского аэродрома, по освобожденной украинской земле, с которой поднимутся в свой последний полет и шагнут в бессмертие.
Вот Вишняков, Рипневский и Сторожук идут с командного пункта. Сейчас они будут ставить боевую задачу первой эскадрилье. Евгений Сергеевич в хорошем настроении. Он высок, строен, энергичен - прирожденный летчик. На ходу Вишняков отдает распоряжение:
- Бондаренко, в полк прибыл оператор кинохроники. Возьмешь его на борт. Будет снимать нашу шестерку. Отбомбишься по цели с пикирования одиночно. Понял?
- Товарищ гвардии капитан, освободите меня, пожалуйста, от фотографа. Я - не суеверный человек. Но... Ведь боевой полет...
- Вот тебе, здравствуйте!.. Довоевались!
- Товарищ гвардии капитан, когда человек просит... Евгений Сергеевич сердится. Но - знаю - он отходчив.
- А ты, лихой разведчик, еще не разучился летать в строю и пикировать? - спрашивает он строго.
У Евгения Сергеевича немножко выдается вперед подбородок, негустые, прямые волосы зачесаны на правую сторону. Нельзя сказать, что он красив, но в его волевом лице есть что-то привлекательное. А какая у него душа! Как его любят однополчане! Комэску всего двадцать девять лет, а все зовут Евгения Сергеевича батей.
- Товарищ гвардии капитан, летать в строю и пикировать не разучился. Как прикажете - так и выполню.
- Близко нужно идти, совсем близко. Понял?
- Понял, товарищ гвардии капитан!
- Пойдешь моим правым ведомым.
- Есть!
- Кинооператора повезет Панфилов. Понял, Панфилов?
- Так точно, - в тон командиру ответил тот.
Слушаем боевую задачу. Боевой порядок - две девятки, ведомые Валентиком и Покровским, шестерка Вишнякова и, как сразу же окрестили ребята, "гастролер" Панфилов с кинооператором. Удар по цели в десять двадцать пять. Прикрытие от 3-го истребительного авиационного корпуса генерала Савицкого. Мой экипаж: штурман гвардии младший лейтенант Виктор Мирошников и гвардии сержант Петр Баглай.
Проложены на картах маршруты. По фотоснимкам изучена цель. Все готово. Вскоре над летным полем взвилась зеленая ракета - сигнал "По самолетам!". Бегу с экипажем на семнадцатую машину. Ее механик смотрит, как я надеваю парашют, и спрашивает:
- Товарищ командир, скажите, страшно с парашютом прыгать?
- Потом, потом расскажу! Сейчас некогда. Ты лучше ответь: все струбцины снял с рулей?
- Все. Еще до восхода солнца.
- Рано! Нужно снимать перед вылетом, чтобы элероны и рули не трепало ветром.
Над КП взвиваются две зеленые ракеты. Летчики запускают моторы и вслед за Валентиком, Покровским и Вишняковым выруливают самолеты на взлетно-посадочную полосу.
Уходит в небо первая девятка, за ней вторая. Берет старт и наша шестерка, а справа от нее взлетает "пешка" Панфилова. Круг над аэродромом. Панфилов пристраивается к нам, и оператор начинает работу. Идем плотным строем. Нет-нет да и взгляну, как киношник крутит ручку аппарата.
- Если ему понадобится прыгать, то сначала он аппарат бросит, а потом сам выбросится, - шутит Мирошников.
- Виктор, по такому поводу шутить не надо, - отвечаю ему, вспомнив ходившую в полку байку: с кем Мирошников ни полетит - сбивают.
Впереди аэродром истребителей прикрытия. Валентик ведет полк по кругу. Истребители взлетают, пристраиваются к нам, а затем куда-то исчезают. Да, это не 9-й гвардейский полк! Те своим прикрытием нас всегда воодушевляли. А эти... Вскоре показалась цель.
- Виктор, где Панфилов? Что-то не вижу его.
- Передал, что забарахлил мотор. Ушел на аэродром Веселое, докладывает Баглай.
- Я так и знал! Поведешься с фотографом - добра не жди.
