Дмитрий Минчёнок - Мадемуазель Ленорман
Необычные пассы руками, напоминавшие дирижерские, продолжались. Возможно, Месмер в самом деле слышал некую таинственную музыку. Он вдруг поднял обе руки к самому лбу почтенной матроны, а потом легко провел по нему черту. Затем опустил руки и начал потирать большими пальцами своих рук большие пальцы рук дамы. Затем отнимал руки от тела и начинал водить ими на значительном расстоянии, делая пассы, похожие на написание букв. Затем он опять опустил руки до самых пят дамы, отчего ему пришлось довольно низко наклониться, и снова начал быстро поднимать их до самой макушки, как бы очерчивая руками дамскую фигуру, начиная новый фрагмент неслышимой музыки гипнотических сфер.
Байи так описывает действия Месмера в мемуарах:
«Во время сеанса магнетизер обыкновенно сжимает коленями колени пациентки: следовательно, колени и другие участки нижней половины тела входят в соприкосновение. Его рука лежит на ее подреберье, а иногда опускается ниже… Нет ничего удивительного, что чувства воспламеняются… Между тем криз продолжает развиваться, взгляд больной замутняется, недвусмысленно свидетельствуя о полном смятении чувств. Сама пациентка может и не осознавать этого смятения, но оно совершенно очевидно для внимательного взгляда медика. Вслед за появлением этого признака лицо больной покрывается испариной, дыхание становится коротким и прерывистым, грудь вздымается и опускается, начинаются конвульсии и резкие стремительные движения конечностей или всего тела. У чувственных женщин последняя стадия, исход самого сладостного из ощущений, часто заканчивается конвульсиями. Это состояние сменяется вялостью, подавленностью, когда чувства как бы погружены в сон. Это необходимый отдых после сильного возбуждения». (Здесь и далее пер. Н. С. Автономовой.)
Байи, красочно выписывая строки доклада, многие факты из которого были рождены его буйной фантазией, грешил против истины. Он доказывал, что гипноз — опасное оружие в руках мужчин-докторов. Именно на этом основании он требовал запретить новомодное лечение. Но и в те, и в последующие годы существовали женщины-гипнотизеры (и это прекрасно знали многие из членов секретной комиссии), которые не позволяли себе никаких пассов руками и соприкосновения с телами пациентов, обходясь только горящими перед лицами пациентов свечами. Так вот, Байи никоим образом о них не упомянул.
Сеанс продолжался. Молчание Месмера длилось довольно долго. Неожиданно одна из пациенток вскрикнула и начала что-то быстро говорить глухим невнятным голосом. Месмер замер, потом одним движением руки прервал речь. Затем несколько раз взмахнул руками, как дирижер, соскребающий последние звуки с инструментов своих музыкантов, — и свеча погасла. В наступившей кромешной тьме резко и властно прозвучал голос Месмера: «Мадам и месье, сеанс закончен, прошу всех взять себя в руки». И затем раздались два очень громких хлопка в ладоши. На этот раз ослепительно вспыхнуло около десятка свечей.
Сидевшие вокруг чана усердно задвигались, заскрипели креслами, удивленно моргая глазами, будто просыпаясь после глубокого и крепкого сна. Все тут же устремили взоры на Месмера. А он, благосклонно улыбаясь, обходил публику, останавливаясь перед каждым креслом.
— Вам надо поостеречься в следующую пятницу ходить на охоту.
— А вам надо прекратить есть сыр в таких количествах.
— А вот вам как раз противопоказаны прогулки на лошадях.
У каждого кресла он останавливался и давал кое-какие рекомендации. Как правило, это были советы относительно будущего, точные указания, чего следует остерегаться, а не двусмысленные намеки. У кресла Марии он остановился.
— А вам, мадемуазель, я ничего не могу сказать. По всей видимости, вы не смогли взять себя в руки или не захотели. Приходите ко мне в следующий раз. Я займусь вами отдельно.
Мадемуазель улыбнулась. Она не собиралась более посещать сеансы маэстро. Того, что она увидела, было для нее достаточно. И в то же время многое оставалось неясным.
В феномене ясновидения происхождение таинственной силы является главной загадкой.
Странность эта до сих пор не разгадана наукой. Попытки дать ее портрет всегда превращались в описание ее феномена, предвидения, к разгадке которого до сих пор не приблизились. Мария была первой, кто научно исследовал свой феномен.
Суть феномена связана с таинственными отношениями, возникающими иногда между врачом и пациентом. Причем это «иногда» зависит не от каких-то внешних причин. Бывают такие контакты с врачами, которые очень сильно влияют на воображение пациента. Например, к некоторым врачам вы вдруг проникаетесь симпатией — абсолютно нелогической, но тем более действенной. Вы начинаете испытывать по отношению к врачу те же чувства, будто перед вами находятся ваши отец или мать. Как правило, пациенту вовсе не приходит в голову нелогичность испытываемого им чувства.
Между тем только в начале XX века на это явление обратили внимание как на феномен. Дело в том, что подобные отношения между врачом и пациентом ведут к необычным последствиям. Например, пациент вдруг, сам того не замечая, может чувствовать, о чем думает врач, угадывать его мысли. Более часты случаи, когда врач передает не свои мысли, а только свое настроение. Это повторяется всякий раз, как закон. Как только вы почувствовали, что вам приятно встречаться с врачом, который вас лечит, значит, между вами установился «трансфер» — перенос, то есть некая необъясненная психическая связь, похожая на любовь, но не любовь, которая способствует всяким чудесным явлениям.
Это психическое поле образует вневременное пространство — то самое пространство рая или ада, куда так мечтали попасть и Мария Анна, и ее учитель Франц Месмер. Это была их личная Америка, которую каждый открывал в одиночку.
Месмер слишком наивно представлял ту силу, которой пользовался, предсказывая будущее своих пациентов и омолаживая их организм. Он знал про это поле на уровне интуиции и скорее образно, нежели фактически. Он, как ребенок, пользовался лишь малой толикой тех возможностей, которые таила эта вневременная субстанция, куда он, посредством гипноза, погружал своих клиентов.
Именно поэтому его сеансы были странной смесью шарлатанства и научного революционного переворота. Что осталось от тех преждевременных попыток нащупать механизм продвижения в будущее — только несколько мемуаров первых пациенток Месмера. Да еще мемуары единственного верного пациента-мужчины — мэтра Жюльена Вире. Именно благо даря им стало известно, что мадемуазель побывала на сеансах Франца Месмера.
Все без исключения пациенты Месмера утверждали, что во время гипноза самое сильное чувство, которое они переживали, было чувство остановившегося времени. Иные из пациенток говорили, что этот эффект был настолько силен, что им начинало казаться, что у них останавливается сердце или ток крови в сосудах.
