Арсений Головко - Вместе с флотом
Неравный бой, в котором многое зависело от момента внезапности, был выигран с превосходным результатом благодаря инициативной решительности командира дивизиона, единству действий и четкости выполнения команд всем экипажем.
Вторую запись об итогах этого похода я внес после доклада Гаджиева, 6 декабря. Вот она дословно:
«Вернулась «К-3». Подробности: потопила четырьмя торпедами транспорт с грузом, после чего, преследуемая кораблями охранения, всплыла и уничтожила артиллерийским огнем сторожевой корабль водоизмещением до 800 тонн и один катер-охотник. Второй катер убежал под берег. Лодке нужен ремонт — текут цистерны и неисправны кормовые горизонтальные рули. Надо ставить в док. Экипаж лодки действовал геройски. Отлично показал себя Гаджиев. Это кандидат на Героя Советского Союза. Хорошее впечатление производит и командир лодки Малофеев. Задачу, полученную при выходе в море, выполнил: мины поставлены точно по заданию».
* * *Правда, почин на флоте сделан не Гаджиевым. Первая атака произведена А. Е. Моисеевым, а боевой счет подводников-североморцев открыт «щукой» («Щ-402») капитан-лейтенанта Н. Г. Столбова, которая еще 14 июля удачно атаковала вражеский транспорт; но первая по-настоящему знаменательная победа, сразу определившая наши возможности в борьбе с врагом на его коммуникациях и даже в его базах, принадлежит двум командирам одновременно: И. А. Колышкину и И. И. Фисановичу. Причем она вдвойне знаменательна, ибо достигнута не «катюшей», не «щукой», а «малюткой» («М-172») — одной из тех лодок, боевые возможности которых вызывали сомнения у многих на флоте. Справедливости ради скажу, что большой надежды на эти лодки не было и у меня.
Ровно через два месяца после начала войны действительность раз и навсегда покончила с опасениями и сомнениями. Произошло это 21 августа, когда «М-172» под командованием капитан-лейтенанта Фисановича проникла через Петсамо-фиорд (Печенгский залив) на рейд гавани Лиинахамари, защищенный с моря постами наблюдения,
[78]
береговыми батареями, воздушными дозорами и самой природой — узким фиордом, пройти по которому незаметно, да еще в условиях полярного дня, тем более в гавань, считалось невозможным. А месяц спустя в заливе побывала другая «малютка» («М-174» под командованием капитан-лейтенанта Н. Е. Егорова), которая успешно атаковала транспорт. Видимо, враги не очень верили в то, что советские подводники решатся на прорыв сквозь все препятствия и преграды, существующие на пути к Лиинахамари.
Решающую роль в прорыве «М-172» сыграло полное единство намерений и действий обоих командиров — капитан-лейтенанта Фисановича, недавно принявшего лодку, для которого этот поход был первым боевым походом, и капитана 2 ранга Колышкина, опытного командира дивизиона, обеспечивавшего поход «малютки», что положено, если командир лодки совершает свой первый поход.
Должен отметить, опять-таки справедливости ради (это стало ясно из докладов обоих командиров), что участие Колышкина в августовском походе «М-172» дополнительно содействовало не только двойной победе экипажа, но и благополучному возвращению в свою базу. Выдержка и терпение Колышкина, умеющего, как никто другой, выбрать наиудобнейший момент для активных действий и для атаки, очень благотворно повлияли на Фисановича. Они помогли молодому командиру справиться с нетерпением, подчинить желание целесообразности, дождаться самого подходящего времени, чтобы действовать наверняка, без лишнего риска, без промаха, учтя и возможность неотразимого удара по врагу, и возможность благополучного ухода своего корабля от преследования, которое обязательно должен был предпринять противник.
Опытный комдив-воспитатель, Колышкин позаботился, чтобы деликатно и тактично внушить молодому командиру-подводнику целесообразность таких действий в любом походе и при любых обстоятельствах. Первым делом он посоветовал на сутки отсрочить прорыв «М-172» в гавань противника, хотя лодка была уже возле входа в валив и командир лодки был готов немедленно идти на прорыв. Тем самым командир дивизиона предоставил Фисановичу время присмотреться к обстановке, изучить маневрирование дозорного корабля, учесть, взвесить и рассчитать все, что требовалось для успеха. Однако и на
[79]
следующий день Колышкин снова рекомендовал повременить с прорывом. Это было необходимое для дальнейших самостоятельных действий командира «малютки» испытание на выдержку. Прошли еще сутки, прежде чем Фисанович, с одобрения комдива, повел лодку на прорыв, беспрепятственно разминулся с дозорным кораблем, уже зная, какими курсами тот следует и в течение какого времени на каждом курсе находится, незаметно проскользнул мимо постов наблюдения, снова разминулся с тем же дозорным судном внутри фиорда, ничем не выдав себя, и вошел на рейд гавани Лиинахамари.
Там среди бела дня, ровно в 14 часов, «М-172» атаковала океанский транспорт... Фисанович не потерял ни минуты в гавани: он вывел лодку обратно в море, значительно опередив по времени кинувшиеся в погоню за ним вражеские корабли. Смелый прорыв увенчался полным успехом. Сутки спустя «малютка» повторила атаку, теперь уже в море, и уничтожила паровую яхту противника.
Таков был результат первого боевого похода капитан-лейтенанта Фисановича, совершенный под присмотром командира дивизиона.
За это время Колышкин и составил окончательное суждение о своем подопечном, который только-только перед назначением на «М-172» успел закончить специальные курсы командиров подводного плавания. Мнение Колышкина о Фисановиче, высказанное после возвращения из похода, сводилось к следующему: безусловно годен к самостоятельному командованию лодкой и к решению сложных задач; инициативен и обладает военной хитростью — незаменимым для настоящего подводника качеством, которое всячески следует развивать, в первую очередь способность обмануть противника и выбраться из самого рискованного положения. Дерзкий в хорошем смысле и смелый человек тонкого ума, вдобавок не из тех, кто задирает нос. Командир с перспективой.
Факты уже тогда подтверждали правильность оценки молодого командира, но я порадовался не только этой оценке, когда слушал доклад комдива. Говоря о качествах, способностях, скромности Фисановича, капитан 2 ранга Иван Александрович Колышкин высказывал свое кредо: свои взгляды на то, каким должен быть командир-подводник и каким, кстати замечу, является он сам, этот старейший из подводников-североморцев.
[80]
Присматриваюсь к нему внимательно и давно. С первой же встречи он располагает к себе спокойной уверенностью, основательностью знаний, скромностью, которая вполне сочетается с достоинством. На Севере он с 1933 года, с момента создания флота, пришел с первыми кораблями, был тогда командиром торпедной группы на подводной лодке типа «Декабрист» («Д-1»), как вахтенный командир, встречал Сталина, Ворошилова, Кирова, когда те посетили корабль в пути с Балтики, на рейде Сороки (Беломорска). Географию и природные особенности Северного театра знает прекрасно, равно как и возможности подводных лодок. Прошел хорошую школу флотской службы, начав ее по комсомольской путевке, что типично для тысяч людей нашего поколения. Несомненно, обладает талантом воспитателя: способностью не навязывать свое мнение, а так нацеливать человека советами попросту, что тот вроде сам приходит к должному выводу. Многие командиры-подводники уже обязаны Колышкину своими успехами. И не только успехами. Война — дело серьезное и жестокое, она беспощадна к тем, кто допускает ошибки. За каждой ошибкой на войне, тем более на подводной лодке, может быть роковой исход для корабля, значит, для всего экипажа. Присутствие Колышкина обеспечивающим в походах уберегло не одного командира от опрометчивого шага, от преждевременного риска, гарантировало успех.
