Альфред Хейдок - Страницы моей жизни (сборник)
Не скажу, что я был разбит крушением своей надежды: я к этому был как-то внутренне подготовлен. Но очень томительно было стояние и ожидание у дверей кабинета и всё, что я уже описал.
В течение нескольких дней после этого были ещё посещения некоторых друзей. Л. удалось созвониться с В.М.Сидоровым, автором нашумевшей повести «Семь дней в Гималаях». 15 августа он посетил нас, и у нас состоялась интересная беседа. От него мы узнали, что наша встреча происходит в знаменательный день, ведь 15 августа 1886 года – день смерти Рамакришны. Умирая, он сказал, что его будущее воплощение произойдёт через 100 лет в России. Далее Сидоров сообщил, что вышло в свет его продолжение «Семи дней…» под рубрикой «Заметки писателя» – «Рукопожатие на расстоянии» – в журнале «Москва» (№ 8, 1986). Он уже получил сигнальный номер, и один экземпляр обещал нам. Он рассказал, что «Семь дней…» выходит отдельной книгой.
В конце ноября 1985 года он побывал в Индии у С.Н.Рериха, который показал ему триптих «Fiat Rex» и пояснил, что Н.К.Рерих писал Его с натуры.
В ноябре 1986 года Сидоров собирается в Калькутту, а в сентябре – в Италию. Далее он сообщил, что одно из пророчеств Е.И.Рерих было в том, что мы, люди, живём во времени, отпущенном взаймы. В 1949 году Земля должна была погибнуть, и если до конца века человек не овладеет психической энергией, то планета взорвётся.
Мы слышали по радио об открытии тютчевского вечера (вёл его Валентин Митрофанович), в качестве почётного гостя присутствовал Свами Локишварананда (представитель миссии Рамакришны). Он напомнил нам, что Толстой и Ленин очень тепло отзывались о Тютчеве. Лев Николаевич почитал Вивекананду, и исследователи подсчитали, что в своих трудах он сорок раз (в виде цитат) упоминает об индийском мыслителе. Но пальму первенства утверждает Ромен Роллан, написавший о Рамакришне, Вивекананде и Вселенском Евангелии. Он был женат на эмигрантке (наполовину русской, наполовину француженке), которая и приобщила его к теософии. Так переплетаются судьбы русского и индийского народа. Рамакришна предвидел революцию в России, потом в Китае, Индии, но лидером, он считал, будет Россия.
Хвалил К.Антарову. (Это та женщина, которой он посвятил «Семь дней…».) Она обладала хорошим, красивым голосом. Вначале жила при монастыре (послушницей), пела в церковном хоре, но приход Иоанна Кронштадтского и его слова: «Тебе здесь делать нечего, иди в мир», – переменили её жизнь. Она пошла в мир. Пела арию графини в опере «Пиковая дама». Сталин не пропускал этой вещи, смотрел по нескольку раз и обязательно с участием Антаровой. Но судьба её была сложной – мужа её расстреляли, а её саму сослали в Среднюю Азию, где она находилась год. Однажды Сталин пришёл на «Пиковую даму» и слышит не тот голос. «А где Антарова?»[11] На следующем спектакле уже пела Антарова. Умерла в 1959 году. Сам Сидоров подошёл к Учению Живой Этики в 1970 году через книгу «Две жизни». Этот роман (полное издание его содержит больше страниц, чем «Война и мир») дала ему её подруга со словами, что он может делать с ним всё, что хочет, то есть использовать, ссылаться, брать цитаты из него. Прочитав эту книгу, Сидоров задумался над вопросом, как бы поделиться этими знаниями с читателями. И вот видит сон. Подходит к нему Ромен Роллан и говорит: «Я тебе помогу!»
В «Семи днях…» он приводит массу цитат из «Двух жизней», чем вызвал у одних недоумение, граничащее с возмущением, а многие (в душе) были ему благодарны за откровение. Сам же автор поделился с нами мыслью, что выдержки из книг Антаровой он считает наиглавнейшими, а всё прочее только фон.
Сидоров подарил нам несколько книжечек из серии библиотечки «Огонька» – «Устремление» с дарственной надписью: «Альфреду Петровичу Хейдоку и Людмиле Ивановне в знак устремления к общим вершинам. В.Сидоров 15.08.86 г. (День памяти Рамакришны) Москва». Одну книжечку мы решили отдать хозяйке квартиры, другую – ясновидящей И.И., и последнюю повезли в Калининград.
Хочу описать краткий эпизод, в котором мне пришлось выступать в непривычной для меня роли. Одна из моих посетительниц просила провести беседу с дочерью начальника лаборатории, в которой она работает. Упомянутая дочь в силу тяжело сложившихся обстоятельств не находила душевного покоя и от этого страдала. Я согласился. Л. провела меня в ближайший парк, где мне была представлена молодая особа, её муж и отец. Беседа сначала не клеилась. Молодая особа, как оказалось, не была достаточно осведомлена о том, что я собою представляю.
Но потом наши отношения наладились, и я порекомендовал моей собеседнице труд, как единственный выход из её тяжёлого состояния. На этом мы расстались и, как мне казалось, мы остались довольны друг другом.
Когда наши калининградские друзья узнали о постигшей меня неудаче в Институте микрохирургии глаза Фёдорова, они пригласили нас приехать к ним в Калининград, где они имеют возможность устроить меня на приём к выдающемуся специалисту-офтальмологу и таким образом использовать ещё один последний шанс.
18 августа прибыли в Калининград. На перроне нас очень сердечно встречала группа калининградских друзей. Л. преподнесли букет из прекрасных роз. К месту нашей временной резиденции в городе вёз нас владелец собственной машины, который, как оказалось, хорошо знал меня понаслышке. Хочется отметить странный факт: в Калининграде обо мне знало большее количество людей, чем на моём постоянном местожительстве. Доказательством чему служил поток посетителей, желающих беседовать со мною в Калининграде. На квартире у супружеской четы В., куда мы прибыли, нас ожидал свежеиспечённый пирог, прочие яства и чудесный ароматный кофе. Чета В. пару лет тому назад прожила в Змеиногорске около года и между нами установились весьма сердечные отношения. Посетителей было много, и они были весьма разнообразны, как и вопросы, обращённые ко мне.
Певец, прекративший свои выступления, принёс магнитофонные записи своего концерта и просил высказать своё мнение о них. Молодой композитор и поэт пригласил нас в дом и продемонстрировал замечательные образцы классической музыки.
Молодой инженер повёл на концерт органной музыки. Концерт был необычен. Органы строились в Средние века для исполнения торжественных гимнов церковных хоралов, но не для музыкальных произведений, приближающихся к плясовым мотивам. В концерте, который мы прослушали, не было торжественных мелодий, и орган не мог выявить всю силу, на которую он способен.
Трогательная молодая супружеская чета приехала и положила мне на колени своего первенца для того, чтобы я подержал его некоторое время.
Особо следует отметить посещение одного профессора. Я знал его как весьма эрудированного человека, но распространяющего тлетворные идеи. Найти должную линию поведения по отношению к нему было трудно, и наши беседы были полны настороженности.
