Леонид Сандалов - Пережитое
- Выдал! - засмеялся командующий. - А мне-то и невдомек, чего это они так рвутся в Брест...
Вечер 21 июня был для бойцов и командиров 4-й армии обычным субботним вечером: люди отдыхали, смотрели спектакли, кинофильмы, выступления коллективов художественной самодеятельности. А тем временем в другой 4-й армии - по ту сторону Буга - им готовили гибель. Начальник штаба 4-й немецкой армии генерал Блументритт позже с непревзойденным цинизмом писал: "Как мы предполагали, к вечеру 21 июня русские должны были понять, что происходит, по на другом берегу Буга, перед фронтом 4-й армии и 2-й танковой группы, то есть между Брестом и Ломжей, вес было тихо. Пограничная охрана русских вела себя как обычно. Вскоре после полуночи международный поезд Москва-Берлин беспрепятственно проследовал через Брест..."
С не меньшим удовольствием вспоминает о 21 июня 1941 года и генерал Гудериан, стремящийся в своих мемуарах изобразить себя этаким рыцарем без страха и упрека, противником варварских приемов войны.
"Тщательное наблюдение 21 июня за русскими, - пишет он, - убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе Брестской крепости, который просматривался с наблюдательного пункта, под звуки оркестра производился развод караулов. Береговые укрепления вдоль реки Буг не были заняты русскими войсками..."
Гудериан явно не понимает, что здесь он выглядит как главарь банды, нетерпеливо ожидающей наступления ночи, чтобы напасть на ничего не подозревающую жертву...
После 19 часов генерал Пуганов сообщил мне по телефону, что за рекой Мухавец, южнее Бреста, в деревне Пугачеве загорелся ближайший к границе дом, стоявший на возвышенности. И как бы в ответ на это пламя пожара осветило одно из селений за Бугом.
Я доложил об этом командующему армией, но никто из нас не угадал тогда, что это значит. А ведь это был, вероятно, сигнал засланным на нашу территорию диверсантам - призыв к действию и подтверждение о том, что вторжение состоится в назначенное время.
В 20 часов вечера мы с командующим и своими семьями пошли смотреть оперетту "Цыганский барон". Однако тревожная озабоченность и какое-то гнетущее чувство мешали полностью насладиться чудесное музыкой этой популярной оперетты. Особенно нервничал командующий армией. Его занимало отнюдь не развитие сюжета "Цыганского барона". То и дело он поворачивался ко мне и шепотом спрашивал:
- А не пойти ли нам в штаб?
Оперетту мы так и не досмотрели. Около 23 часов нас вызвал к телефону начальник штаба округа. Однако особых распоряжений мы не получили. О том же, что нужно быть наготове, мы и сами знали.
Командующий ограничился тем, что вызвал в штаб ответственных работников армейского управления.
Часть вторая. Так начиналась война
1. Первый день
Внезапный удар вражеской артиллерии и авиации. - Диверсии. - Бои 4-й армии с превосходящими силами врага при отступлении от Бреста - Начало эвакуации. Первые беженцы. - Подготовка армейского контрудара
Последнюю предвоенную ночь старший командный состав армейского управления провел в помещении штаба армии. В нервном тревожном состоянии ходили мы из комнаты в комнату, обсуждая вполголоса кризисную обстановку. Через каждый час звонили в Брестский погранотряд и дивизии. Отовсюду поступали сведения об изготовившихся на западном берегу Буга немецких войсках.
Доносили об этом в штаб округа, но оттуда не следовало никаких распоряжений. Коробков ворчал:
- Я, как командующий армией, имею право поднять по боевой тревоге одну дивизию. Хотел было поднять сорок вторую, не посоветовался с Павловым, а он не разрешил...
Часа в два начала действовать гитлеровская агентура. Из Бреста сообщили по телефону, что в некоторых районах города и на железнодорожной станции погас свет и вышел из строя водопровод. Через несколько минут произошла авария на электростанции в Кобрине. А еще через полчаса ко мне вошел взволнованный начальник связи армии полковник А, Н. Литвиненко и прерывающимся голосом доложил:
- Со штабом округа и со всеми войсками проволочная связь прекратилась. Исправной осталась одна линия на Пинск. Разослал людей по всем направлениям исправлять повреждения.
Для ознакомления с обстановкой на месте командарм отправил в Брест моего заместителя полковника Кривошеева, а в Высокое и Малорита - других командиров штаба,
Примерно через час связь со штабом округа, с Брестом и с Высоким, в котором разметался комендант укрепрайона, была восстановлена. Выяснилось, что на линиях в нескольких местах были вырезаны десятки метров провода.
В 3 часа 30 минут Коробкова вызвал к телеграфному аппарату командующий округом и сообщил, что в эту ночь ожидается провокационный налет фашистских банд на нашу территорию. Но категорически предупредил, что на провокацию мы не должны поддаваться. Наша задача - только пленить банды. Государственную границу переходить запрещается.
На вопрос командующего армией, какие конкретные мероприятия разрешается провести, Па"лов ответил:
- Все части армии привести в боевую готовность Немедленно начинайте выдвигать из крепости 42-ю дивизию для занятия подготовленных позиций. Частями Брестского укрепрайона скрыто занимайте доты. Полки авиадивизии перебазируйте на полевые аэродромы.
До 4 часов командарм успел лично передать по телефону распоряжение начальнику штаба 42-й дивизии и коменданту укрепрайона. А в 4 часа утра немцы уже открыли артиллерийский огонь по Бресту и крепости.
Почти тотчас же стали поступать донесения и из других наших гарнизонов, подвергшихся нападению врага Командиры дивизий сами объявили боевую тревогу.
О немецком артиллерийском налете, явившемся началом войны, в армейском журнале боевых действий записано следующее:
"В 4.00 22.6, когда еще только близился рассвет, во всей нашей приграничной полосе неожиданно, как гром среди ясного неба, загремела канонада. Внезапный артиллерийский огонь фашистов обрушился по соединениям и частям, расположенным поблизости от границы. по пунктам, где ночевали работавшие в пограничной полосе стрелковые и саперные батальоны, по подразделениям, сосредоточенным на Брестском полигоне для приведения учения, а также по заставам пограничников. Наиболее интенсивный артиллерийский огонь был сосредоточен по военным городкам в Бресте, и особенно по Брестской крепости".
Брестская крепость была буквально засыпана снарядами и минами. Это подтверждается и захваченными документами 45-й пехотой дивизии немцев, на которую возлагалась задача овладеть крепостью и которая была там разбита. Из документов видно, что огонь по крепости был открыт всей дивизионной и корпусной артиллерией. Кроме тою, для участия в артиллерийском ударе привлекались из группы Гудериана девять легких и три тяжелых батареи, батарея большой мощности и три дивизиона мортир.
